Изменить размер шрифта - +

— Ты хороший ученик Даргорда,— усмехнулся Конан.— Говоришь его же словами. Ведь он предлагал мне то же самое!..

Он тряхнул гривой слипшихся от пота иссиня-черных волос, прогоняя магическое воздействие голоса, и опустил меч.

Лезвие со свистом рассекло плоть чудовища, некогда бывшего человеком. Тут же стих зловещий гул. Уродливая голова, разбрызгивая светящуюся жидкость, покатилась в сторону и замерла рядом с упавшей короной, у подножия пьедестала, на котором с прежней силой и яркостью сиял спасенный талисман Глаз Бога, торжествующим светом озаряя Алтарь Победы. Его победы!

Конан сел на пол и чуть слышно рассмеялся.

 

 

Глава двадцать первая

 

 

Истек месяц с тех пор, как Конан и Луара оказались в Гиль-Дорад. Они побывали если не во всех, то, по крайней мере, в самых примечательных местах этой страны благоденствия. Видели урожайные поля и тучные стада, сады с ломящимися от плодов фруктовыми деревьями всех видов и сортов, обильные виноградники и веселые винокурни, кишащие рыбой реки и озера.

Узнали, как устроены и работают водопровод, водяные и ветряные мельницы, как добывают в горных рудниках золото и драгоценные камни, которые потом продаются на базаре по смехотворным ценам.

Посетили библиотеку — огромное, не уступающее по красоте и величию храму здание — и вышли оттуда, пораженные тем, как удалось жителям Гиль-Дорад собрать у себя столько манускриптов разных, даже самых древних, времен и народов, и подавленные тем, сколь малыми знаниями обладают они сами, Конан и Луара.

Их приглашали в дома магов, которых здесь называли необычно — учеными, где они не переставали удивляться всему тому, что им показывали и рассказывали.

Они бы могли, если бы только захотели, проводить все время в непрекращающихся увеселениях, перекочевывая с карнавала на свадьбу, со свадьбы — на праздник урожая или на крестины. Каждую неделю во дворце владыки устраивались открытые для всех балы, поражающие роскошью и щедростью.

Они бы могли выбрать себе ремесло по душе и, не зная страха перед возможной бедностью, заниматься полюбившимся делом.

Их ночи были наполнены нежностью и страстью. Их любовь друг к другу возрастала час от часа…

 

 

* * *

 

Прошел месяц и один день. Утром следующего дня Конан встал очень рано, поцеловал спящую Луару, долго смотрел на нее, затем оделся и, захватив меч, вышел на улицу.

 

 

* * *

 

— Что тебя привело ко мне в столь ранний час, Конан? Почему ты настоял, чтобы я принял тебя безотлагательно?

— Я хочу покинуть Гиль-Дорад, великий владыка. Сегодня. Сейчас.

Брови Джезара удивленно поползли вверх.

— Объяснись. Ты первый, от кого я слышу такую просьбу.

Конан в сомнении прикусил нижнюю губу. Он не знал, как выразить свои чувства, не мог подыскать нужных слов, чтобы владыка понял его. Наконец киммериец медленно проговорил:

— Твоя страна слишком цивилизованная для меня. Я — варвар, я — воин, я — человек другого мира. Того мира, что я покинул. Здесь я лишний. Я не могу найти себе занятия. Я ощущаю, как, оставаясь молодым и здоровым, старею и умираю. Жизнь моя, владыка,— это сражения, походы, побежденные враги. Моя жизнь — это мой меч. А здесь он не нужен никому, даже мне. Что делает честь твоей стране, но с чем я не могу смириться. Я рожден воином. Быть воином — моя судьба. Мой бог Кром велит добывать себе счастье с оружием в руках. Стало быть, я не могу держать оружие в ножнах… Не знаю… наверное, я объясняю непонятно… Но пусть владыка простит мне мое неумение красиво говорить.

— Но, Конан, ты же не один. Мне казалось, что вы с Луарой любите друг друга…

— Я и хотел поговорить с тобой о ней.

Быстрый переход