Если бы миссис Майерс рассказала о том, как покрывало помогло ей выйти замуж, кому-нибудь другому, ее историю сочли бы шуткой. А Сара узнала собеседницу, вспомнив слова Майка.

Первой ее мыслью было сожаление, что под ногой нет «тревожной кнопки», которую можно нажать незаметно. Сара не стала расспрашивать Майка о камерах в шатре и теперь жалела об этом. Следит ли кто-нибудь за камерами, или они просто на всякий случай записывают происходящее? Если она сделает жест в расчете на камеру, заметит ли его агент?

Спокойно, сказала себе Сара, быстро убрала карту с лицом Грега и разложила на маленьком столике остальные. Чтобы вновь обрести уверенность, Сара напомнила себе: если Митци видела Сару и Майка вместе, это даже к лучшему — теперь все наверняка считают, что в шатре гадалки сидит не она, а Джос. В древней сумочке миссис Майерс наверняка таился пистолет. Чтобы лишний раз намекнуть, кто она такая, Сара сверкнула кольцами: она Джос, замужняя женщина.

Миссис Майерс рассмотрела карты через очки для чтения и удивленно вытаращила глаза.

— Откуда у вас эта колода? — срывающимся голосом спросила она, словно узрела чудо.

Последние сомнения Сары рассеялись: перед ней была Митци Вандло.

— Прелесть, правда? — громко произнесла она. — Таких колод всего шесть в мире. Их напечатало издательство, которое принадлежит моему мужу. Предполагалось, что они будут участвовать в рекламной кампании одной из его книг, но печать обошлась слишком дорого, потому мы и ограничились всего шестью колодами.

Миссис Майерс наклонилась над картами и присмотрелась.

— Мне мерещится или эти лица и вправду мне знакомы?

— Скорее всего знакомы. Карты нарисовал Шеймас Фразьер и, к нашему удивлению, украсил их портретами. — Сара выбрала карту Правосудия с лицом ее матери: на Элли было красное платье, большая шаль на голове и золотые серьги. — Это миссис Шоу, мать моей подруги Сары. — И Сара сунула карту с лицом Стивена под колоду — как ей казалось, совершенно незаметно. Она решила, что будет лучше не показывать этой женщине Стивена в неприглядном образе. — Но мы говорим о моей жизни, хотя мне положено предсказывать вашу.

Несмотря на внешнее спокойствие, Сара чувствовала, как быстро ее охватывает паника. Что же ей делать? Остаться в шатре, притворяться ясновидящей и ждать — или броситься к Майку? Нет, уйти невозможно. Эта женщина всю жизнь ускользала от полиции, вряд ли она станет ждать, когда за ней явятся сюда.

Сара решила сделать все, чтобы как можно дольше удерживать внимание посетительницы, тянуть время, сколько получится, а потом… что потом? Арестовать ее? Припомнить все, что рассказывал о Митци Майк, не удавалось: сердце трепетало так, словно грозило выскочить из груди.

— Сейчас посмотрим… так-так. — Сара взглянула на посетительницу. — Чего вы хотите? Узнать правду о том, что говорят мне карты, или, как все остальные, получить вместо правды конфетку в сахарной глазури?

Миссис Майерс, то есть Митци, растерянно заморгала.

— Правду, — решила она.

— Ладно. Покрывало принесло вам несчастный брак, вы вдовеете уже давным-давно. — И она виновато взглянула на пожилую женщину. — Простите, миссис Майерс, но я говорю только то, что вижу. Похоже, муж был неласков с вами.

Ее собеседница молча смотрела на Сару так, словно неожиданные слова напугали ее. Сара показала на другую карту.

— Но у вас была и другая любовь и еще один любимый — молодой и на редкость красивый.