— Что?

— Не помню. На этом месте воспоминания всегда обрываются.

Уокер снова помолчал.

— Та ночь имеет какое-нибудь отношение к твоему страху перед лошадьми?

— Думаю, да. Я помню, что до той ночи любила лошадей. Значит, тогда произошло что-то такое, отчего в меня вселился страх перед лошадьми. Кажется, я прокралась в конюшню посмотреть на кобылу, которая ожеребилась недели за две перед тем. Но я не помню, увидела ли ее. После этого в памяти провал.

Уокер покачал головой.

— И Кристин никогда тебе не намекала на то, что могло произойти той ночью?

— Ни слова. Но я чувствовала, что она боится. После нашего бегства она все время жила в страхе. Я это чувствовала, но не знала причины.

Аманда пристально смотрела на Уокера, страстно желая, чтобы он ей поверил. Уокер нахмурил брови.

— Ты кого-нибудь спрашивала, не помнят ли обитатели «Славы» чего-нибудь?

— Да.

— И что же?

— Ничего из ряда вон выходящего. И Мэгги, и Кейт признали, что мама была несчастлива, но ни та, ни другая не заметили в ней ничего необычного тем летом. И Джесс тоже. Вот только…

— Кто-нибудь другой заметил?

— Виктор.

— Что?!

Аманда кивнула.

— Мы с ним разговаривали как раз перед отъездом. Он сказал, что у мамы в то лето был роман с тренером по имени Мэтт Дарнелл.

— Ты ему поверила?

Аманда снова кивнула.

— Он сказал, что у него есть доказательства, но я не успела его расспросить, его позвали, и больше мы с ним не виделись. Я потом еще раз просмотрела ее дневники. Там есть несколько страниц, в которых говорится о чем-то… о чем-то похожем на бурную страсть. И происходило это тем летом. Виктор сказал, что этот Мэтт Дарнелл бежал вместе с нами. Он в этом не сомневался.

— Возможно, в этом и кроется разгадка. Может быть, эта страшная комната, в которую ты боишься заглянуть, возникла после того, как тебя среди ночи внезапно оторвали от любимых мест, от отца.

— Как же тогда объяснить мой страх перед лошадьми?

— Он мог быть вызван чем-нибудь другим, происшедшим до или после той ночи. Ты же сама говоришь, твои воспоминания похожи на беспорядочные обрывки. Возможно, все перемешалось у тебя в сознании.

— А чем объяснить мамин страх?

— Ну, она ведь сбежала от мужа. А Далтоны — действительно могущественная семья. Ее могли лишить права опеки над дочерью. Она, наверное, понимала, что после смерти Брайана Джесс не успокоится. А если разыщет вас, может привлечь ее к суду.

— Может быть, и так.

Его предположения звучали вполне правдоподобно, но они не объясняли, почему Кристин Далтон продолжала испытывать страх и после того, как Аманда достигла совершеннолетия. И почему Аманда абсолютно не помнила Мэтта Дарнелла. И почему она так уверена в том, что ее страх перед лошадьми вызван событиями той ночи. Однако сейчас Аманда устала от бесконечных загадок и вопросов, роившихся в мозгу. Хелен пообещала, что она все вспомнит, когда придет время. Остается лишь поверить ей и ждать.

Аманда уже было собралась рассказать Уокеру о том, что, возможно, на вечеринке ее умышленно отравили, о том, что Виктора могли преднамеренно убить, чтобы не дать ему возможности встретиться с ней, и о том, что собак могли убрать для того, чтобы легче было подобраться к ней. Но все это звучит так туманно, неопределенно. Столько всяких «если» и «может быть»…

Уокер решит, что у нее паранойя. Она и сама в последнее время начала так думать.

Аманда решила на этом закончить свой рассказ.