Аничков, выехавший вперед, вдруг круто осадил сво-его коня и крикнул взволнованным голосом:

— Гелиограф!

Кругом столпились казаки. Гелиографист доставал из пыльного чехла зеркало и устанавливал треногу.

Джаркент говорил с Кольджатом…

В далеком тумане пустыни у темного пятна садов Джаркента вспыхивала и угасала огненная точка.

О чем мог говорить Джаркент с Кольджатом? Что сообщал Кольджат Джаркенту и, если он просил помощи, то помощь ближе отсюда и надо вызвать Кольджатскую станцию сюда и расспросить ее. И, если там… не все благополучно, нестись по кручам вниз, без дороги, по горно-му скату, где и козы не проходили.

Авось пройдет киргизская лошадь с сибирским каза-ком!..

Зеркало Джаркентской станции мигало в бесконеч-ной дали. Надо было отсюда схватить луч Джаркента и сказать ему, чтобы Кольджат связался с ними, назад, и вошел в лучевую связь с отрядом.

И долго стучал ключ зеркала в черных руках гелио-графиста, подавая позывные Кольджата Джаркенту. Не так долго, как казалось долго. Занятые работой гелиогра-фисты не сразу заметили блистанье зеркала над Кольджа-том, не сразу сумели указать Кольджату направление но-вой станции. Проходили минуты, и казались они часами. Зеркало мигало и погасало и снова мигало, то часто, то, останавливаясь, и казалось, что чья-то молодая жизнь трепещет в объятиях смерти предсмертными трепыхани-ями и мукой. Наконец сверкнуло зеркало Кольджата, направленное на отряд.

Станции связались. И Кольджат заговорил торопли-во, нервно, путаясь, ошибаясь в буквах, пропуская точки, путая слова…

— Положение отчаянное. Зариф большими силами окружил нас. Из двенадцати шесть ранено. Патроны на исходе. Готовится атаковать нас. Нужна немед…

Оборвался и погас. И никакие позывные не могли за-ставить Кольджат заговорить снова яркими огневыми лучами солнца. Да никто и не слушал дальше. На дороге остался один гелиографист с аппаратом.

С криком «айда, за мной» Иван Павлович ринулся с кручи, и покатилась, и заскользила его лошадь, подми-ная его под себя. Он вскочил… Было больно, неловко в плече, но он преодолел боль и пошел пешком за казаками. Упершись передними ногами в песок и осторожно ими перебирая, широко расставив задние и севши на круп, скользили лошади широкой лавой по крутому спуску более версты вниз.

Впереди всех, вспотевший от страха, спускался могу-чий золотистый Альмансор с худощавым Аничковым.

Перевернулся и упал один казак, у другого лошадь покатилась на боку и делала жалкие усилия встать…

Внизу слышнее становились выстрелы и дикий вой киргизов, обложивших густой цепью Кольджат. Стали видны в лощине их сбатованные лошади и тяжелые вью-ки с добычей…

XIV

Зариф почуял опасность. Еще казаки были на середи-не спуска, как по его приказанию осаждавшие Кольджат каракиргизы стали маленькими партиями перебегать к лошадям и на глазах скользящего вниз по спуску отря-да разбирали вьюки. Несколько казаков открыли стрель-бу по разбойникам, но это только ускорило их сборы. Среди них появился всадник на пегой лошади, и по его знаку вся ватага киргизов бросилась наутек. Спуск стал положе. Аничков поднял Альмансора в галоп, за ним по-неслись успевшие выбраться с кручи казаки. По горному плато мимо Кольджата неслось две группы всадников, и расстояние между ними все увеличивалось. Только кровный и рослый Альмансор могучими прыжками, вы-пущенный вовсю, быстро приближался к всаднику на пе-гом коне. И казакам была видна с горы напружившаяся, нагнувшаяся вперед тонкая фигура Аничкова с выхвачен-ной и ярко блестящей в опущенной руке кривой шашкой, с небольшой головой на тонкой длинной шее, похожая на хищную птицу. Зариф понял, что ему не уйти на своем крылатом пегасе, вороном с белыми пежинами, от этого тонкого офицера.