Собравшись с духом и используя автомат вместо балансировочного шеста, каким пользовались профессиональные канатоходцы, Инга вступила на шершавую ветвь. Поначалу та была широкой, а кожаные подошвы башмаков создавали цепкое трение с опорой, но чем ближе к балкону, тем ветвь становилась тоньше, раскачиваясь от каждого шага и грозя, подобно необъезженному скакуну, сбросить с себя женщину на поджидающую внизу землю. Стало ясно, что медленные и осторожные шаги непригодны больше, и тогда Инга пробежала остаток ветки и, пригнувшись, нырнула на матрац опавших листьев, заполнявших пол балкона толстым слоем, возникшим за много лет.

Полыхая внутри от радости, что самая трудная часть задумки завершилась успехом, Инга одним ударом приклада вышибла дверь и ворвалась в квартиру. С замком входной двери пришлось повозиться, чтобы понять его хитроумное устройство, призванное, по мнению инженеров, спасти жилье от воров. Но вскоре язычок замка с ржавым скрипом задвинулся, освободив тяжелую стальную дверь. Инга осторожно, короткими толчками, чтобы не скрипнуть, обеспечила себе выход на лестницу и прислушалась.

Судя по выкрикам, парни как раз закончили осматривать второй этаж и переходили к третьему. Момент для нападения был превосходный. Дождавшись, когда один из бойцов скроется за дверью квартиры, а второй останется с коротким автоматом на лестничной площадке, Инга сняла башмаки, чтобы не шуметь, на цыпочках выбралась из квартиры и, быстро присев за решеткой перил, с бедра выстрелила парню в голову с короткой дистанции.

Он ее заметил. В самый последний момент. Он уже не успевал ни что-то предпринять, ни выкрикнуть, но осознать предстоящее смог в полной мере. Это было видно по его лицу, принявшему выражение не испуга, не сожаления, а лишь крайней ярости. Ведь в него целился не полноценный противник, каким он себе его представлял, а существо, стоявшее, по его мнению, на несравненно низшей ступени развития, чем он сам, – женщина. Но эта мысль, не успевшая принять четкой формы, была прервана пулей, пролетевшей через ткани мозга на сверхзвуковой скорости. Гидравлическим ударом парню вышибло затылочную кость, а с ней мозги и чувство превосходства над Ингой, победившей его. Кровью заляпало половину стены и ближайшую дверь, а пуля, уже и так слегка деформированная, звучным рикошетом отскочила от бетонной стены и выломала кусок оконной рамы на лестнице.

От грохота выстрела в замкнутом помещении у Инги заложило уши, а в голове создалось ощущение, будто под черепом ударили в колокол. Но терять самообладание было нельзя, так как на столь шумное действо второй парень отреагирует моментально. А вот что он предпримет – другой вопрос.

Впрочем, раз он не выскочил из квартиры в течение нескольких секунд, на что Инга в тайне надеялась, значит, парень оказался не таким самонадеянным, как большинство в отряде Шамиля. Предположив, что атакован противником, численность которого ему неизвестна, она занял оборону в помещении, укрывшись за баррикадой из мебели и взяв на прицел дверь.

Как события будут развиваться дальше, зависело в первую очередь от крепости нервов и выдержки противника. Хватит у него ума остаться в укрытии до прибытия Шамиля с напарником, которые могут обеспечить огневую поддержку снизу? Или он попробует, прикрывшись стальной дверью от пуль, осмотреть лестничную площадку через глазок?

Инга надеялась на второе, а потому не сводила глаз с небольшой точки света, пробивавшегося через глазок из залитой солнцем комнаты.

Много лет назад Янычар, посмеиваясь, подтрунивал над создателями фильмов, где герои укрывались от автоматных пуль за дверцами легковых автомобилей. Он тогда сказал, что автоматная пуля с пятидесяти метров пробивает железнодорожную рельсу, а иногда даже борт БТР. Дверь же точно бронированной не была, и ее толщина значительно уступала толщине рельсы. Да, она создавала иллюзию защиты для парня, родившегося в новое время и прожившего почти всю жизнь за деревянными стенами Крепости.