|
Но я уже знал эти торжественные обеды и ужины и отклонил приглашение. - Иди скажи старику, что я и мой товарищ больны, не можем прийти, и принеси нам лепешек. Федор начал уговаривать нас принять приглашение. Он уверял, что наш отказ может разгневать главу рода, а это повредит нам, но я продолжал отказываться. Тогда Федор, многозначительно подмигнув, сказал: - Ну, теперь я скажу такое, что ты не откажешься. На ужине будут гости. Белые. Один рус, один немец. Я не поверил Федору. Он это выдумал, чтобы я согласились идти на пиршество: Федор тогда, конечно, пойдет в качестве моего слуги и получит свою долю. Встретиться в Абиссинии с итальянцем или англичанином - в этом нет ничего удивительного. Их колонии граничат с Абиссинией, отрезая владения негуса-негушти от моря. Можно встретить и немца. Но "рус"? Откуда может появиться "рус" в Абиссинии? А Федор продолжал креститься и божиться, уверяя, что будет "рус", что он приехал с одним немцем из Аддис-Абебы и остановился в соседней деревне. Любопытство мое было задето. Если Федор прав, было бы глупо не воспользоваться случаем повидать своего соотечественника. Притом голод решительно не давал мне покоя. Я не ел целый день и сделал, вероятно, километров тридцать по горным тропам. - Хорошо, идем. Но если ты обманул, Федор, тогда держись... Среди островерхих крытых соломой хижин на лужайке расположилось целое общество. Так как солнце уже зашло, то молодежь разложила и зажгла большие костры, ярко освещавшие картину пиршества на высоте двух тысяч метров. В центре большого круга сидел старик с морщинистым лицом, но совершенно черными волосами - абиссинцы почти не седеют. По левую сторону от него место было свободно, а по правую сидели два европейца: один из них - красивый мужчина с каштановой бородой и нависшими усами, и другой - рыжий бледный молодой человек. Старик - глава рода и начальник деревни - показал мне место рядом с собой, предложив сесть. Я поклонился и занял указанное мне место. Мне очень хотелось сесть рядом с европейцем, обладавшим завидным румянцем и каштановой бородой, и говорить с ним. Но между мною и им сидел наш гостеприимный хозяин, а он, как и все абиссинцы, отличался большой болтливостью. Его звали Иван, или, как он сам выговаривал, "Иан". Кушанье к столу еще не было "приведено", и пока хозяин занимал нас разговорами, обращаясь главным образом к соседу справа. Иан, видимо, хотел блеснуть перед нами образованностью. Он говорил о том, что ему прекрасно известно, что делается в мире. Есть Абиссиния, и еще есть Европия и Туркия. Европия - хорошо, но не очень; там нет негус-негушти. Впрочем, как недавно он узнал, есть еще Греция - "самое большое государство на свете"... Тем временем было "подано" первое блюдо. Два молодых, довольно красивых абиссинца привели, держа за рога, корову. |
