|
Всего три дня назад она стояла рядом с ним в свете звезд, очаровательная и ясная, исполненная доверия, которое он с таким трудом сумел ей внушить, и говорила, что счастлива оттого, что выходит за него замуж. Чем же объяснить такую внезапную перемену? Каким ядом ее опоили? Что, если — у бедного Ньюмена даже сердце замерло, — что, если мадам де Сентре и в самом деле переменилась к нему? Он преклонялся перед цельностью ее натуры и именно поэтому боялся, что решение порвать с ним принято ею окончательно и бесповоротно. Однако у него и в мыслях не было обвинить мадам де Сентре в измене: он видел, что она глубоко несчастна. Продолжая идти без всякой цели, он перешел один из мостов через Сену и, не оглядываясь, двинулся дальше по бесконечной набережной. Париж остался позади, Ньюмен был уже чуть ли не в пригороде, его окружали живописные окрестности, он дошагал до чудесного пригорода Отёй. Наконец Ньюмен остановился, осмотрелся, не замечая и не желая замечать прелести окружающих его мест, потом повернулся и медленно пошел обратно. Дойдя до причудливой набережной, носящей название Трокадеро, он, несмотря на грызущую его боль, сообразил, что находится неподалеку от дома миссис Тристрам, а миссис Тристрам, как ему помнилось, в некоторых случаях умела выказать чисто женское участие. Чувствуя, что ему необходимо дать выход своему гневу, он свернул на Йенскую авеню. Миссис Тристрам оказалась дома и одна. Едва увидев Ньюмена, она объявила, что знает, с какими вестями он пришел. Ньюмен тяжело опустился на стул и молча на нее уставился.
— Они взяли свое слово назад! — воскликнула миссис Тристрам. — Хотите — верьте, хотите — нет, но, когда мы были у них на балу, я чувствовала, что это носится в воздухе. Пока Ньюмен рассказывал ей, что произошло, она слушала, не сводя с него глаз. Когда же он замолчал, она спокойно заявила: — Они хотят выдать ее за лорда Дипмера! Ньюмен ответил ей недоуменным взглядом. Он и не подозревал, что она слышала о лорде Дипмере. — Но не думаю, что она на это согласится, — добавила миссис Тристрам. — Чтобы такая женщина вышла за этого губошлепа! — воскликнул Ньюмен. — О Господи! Но, с другой стороны, с чего вдруг она мне отказала? — Думаю, дело не только в этом, — проговорила миссис Тристрам. — Беллегарды, право, уже не могли больше мириться с вами. Они излишне положились на свое мужество. И — надо отдавать должное даже врагам — в их поступке есть известное благородство. Они так и не смогли закрыть глаза на род ваших занятий. Поистине аристократический шаг. Они очень нуждаются в деньгах, но во имя принципа предпочли от них отказаться. Лицо Ньюмена удрученно скривилось, он снова взял в руки шляпу. — Я-то думал, вы меня обнадежите, — сказал он по-детски разочарованно. — Простите, пожалуйста, — с участием отозвалась миссис Тристрам. — Я очень вам сочувствую, тем более что в какой-то мере все ваши беды из-за меня. Как же — именно я подала вам мысль жениться на мадам де Сентре. Не думаю, что она решится выйти замуж за лорда Дипмера. Правда, он не моложе ее, хотя по его виду этого не скажешь. На самом деле ему тридцать три. Я справлялась в «Книге пэров». Но нет! Я никогда не поверила бы, что она может быть такой жестокой и двуличной. — Пожалуйста, не говорите о ней плохо, — взмолился Ньюмен. — Бедная женщина, она и впрямь поступает жестоко. Но вы, разумеется, поедете к ней и приложите все силы, чтобы ее переубедить. И знаете, — со свойственной ей прямотой продолжала миссис Тристрам, — сейчас ваш вид говорит сам за себя красноречивее всяких слов. Чтобы противостоять вам, надо очень твердо держаться своего решения. Хотелось бы мне причинить вам какую-нибудь неприятность, чтобы вы явились с таким видом ко мне! Впрочем, шутки в сторону — отправляйтесь к мадам де Сентре и скажите ей, что она задала загадку и вам, и даже мне. |
