Как мы знаем сейчас, на внутренних обсуждениях американское руководство выражало неверие в способность Советской России применить ядерное оружие. В высшей степени секретном документе «Базовые основы политики национальной безопасности», принятом американским руководством в начале 1955 г., говорится: «Пока Советы не уверены в своей способности нейтрализовать воздушные ядерные силы возмездия, имеющиеся у США, мало смысла предполагать, что они начнут всеобщую войну или действия, которые, с их точки зрения, подвергнут опасности политическую власть и безопасность СССР» (СНБ-5501, 7 января 1955 г.). Но в открытых выступлениях деятели администрации обличали эту готовность.

Важно отметить следующий аспект проблемы. До прихода к власти республиканцев в американской политической элите господствовало мнение, что у США должно быть в руках атомное оружие максимальной мощности. С созданием атомного оружия у СССР эта точка зрения некоторое время преобладала, но с приходом к власти Д. Эйзенхауэра произошел определенный поворот в американском стратегическом мышлении. С одной стороны, Вашингтон в случае возникновения конфликтной ситуации готов был прибегнуть к крайним мерам — применить ядерное оружие. С другой стороны, он хотел бы пойти на это лишь в последний момент и в самом ограниченном объеме — по возможности используя не самые крупные ядерные боезаряды. Руководство США приняло решение о создании менее мощного" — тактического ядерного оружия. (И лишь постепенно в условиях наличия подобного оружия у потенциального противника аксиомой стала самоубийственность применения атомного оружия вообще.)

Президент Д. Эйзенхауэр склонялся к мысли, что миниатюризация атомного оружия, по меньшей мере, служит целям повышения удельного веса США в среде союзников (прежде всего в Европе), где основу союзных войск НАТО могло бы составить тактическое ядерное оружие, и тогда не понадобилось бы увеличение контингента американских войск. В значительно большей, чем их предшественники, мере президент Эйзенхауэр и его окружение стали полагаться на «дешевое» (в противовес дорогому — содержанию огромных армий) оружие — ядерное. За восемь лет пребывания Д. Эйзенхауэра у власти возрос темп развития ядерных изысканий, создания ядерного оружия на стратегическом и тактическом уровне.

Налицо факт, что при президенте Эйзенхауэре США встали на путь своего рода интеллектуальной игры с воображаемым противником, на путь рационализации заведомо иррационального: проецирования своих действий в условиях чисто гипотетических представлений о реакции противоположной стороны. Важно отметить, что создание и крупномасштабное развертывание тактического ядерного оружия ознаменовало тот этап эволюции американской стратегии, когда вера в возможность повсеместного присутствия достаточного числа американских «легионов» от Арктики до тропиков в свете корейского опыта потускнела и было отдано предпочтение концепции замены воинских контингентов самым изощренным и страшным оружием, мощность которого подбиралась к проецируемым обстоятельствам регионального конфликта. США перешли к массовому производству тактического ядерного оружия как удобной замене крупного военного присутствия и как средства бюджетной экономии.

Восьмилетний опыт, однако, возымел частично свой отрезвляющий эффект на руководителей, которые не исключали возможности обращения к ядерному оружию в конфликтных ситуациях. Рассматривая скептически в октябре 1960 г. доклад группы по изучению возможностей ведения ограниченной войны, президент Эйзенхауэр пришел к мысли о «нереалистичности» его выводов на том основании, что «мы, к сожалению, были так прикованы к ядерному оружию, что единственной практически осуществимой мерой стало использование его с самого начала без проведения разграничительной линии между ядерным и обычным оружием». Правительство Эйзенхауэра так никогда и не определило разграничительную линию между применением обычного и ядерного оружия.