Изменить размер шрифта - +
И кто она такая, чтобы осмеивать все это, отмахиваться от всего этого, презирать все это и жаждать разрушить все это? Война, победа — это ей тоже ненавистно? Все соседи выскочили на улицу, плакали, обнимались в День Победы, сигналили клаксонами, маршировали по лужайкам перед своими домами, громко барабаня в кастрюли. В то время он еще был в Пэррис-Айленд, но мать на трех страницах описала ему это всеобщее ликование. Как все веселились на школьной спортплощадке, все знакомые, друзья семьи, школьные приятели, местный аптекарь, мясник, бакалейщик, портной, даже кассирша из кондитерской, — все в экстазе, степенные граждане средних лет встают в ряд и начинают, как безумные, изображать Кармен Миранду и выплясывать что-то латиноамериканское — раз-два-три, дёрг бедром,  раз-два-три, дёрг бедром —  и так до двух часов ночи. Война. Мы победили в этой войне. Победа! Победа! Конец войне и смертям!

В последние месяцы последнего школьного года он каждый вечер читал газету, по которой следил за продвижением морской пехоты через Тихий океан. В «Лайфе» он видел фотографии (и потом мучился ночными кошмарами) покореженных тел морских пехотинцев, убитых на Пелелиу, одном из островов цепи под названием Палау. В местечке Кровавая Переносица японцам, засевшим в старых фосфоритных копях, суждено было превратиться под прицелом огнеметов в обгорелые головешки, но до этого полегли сотни и сотни американских парней, восемнадцати-девятнадцати лет — почти что его ровесников. В своей комнате он повесил карту и по ходу наступления на Японию булавками отмечал места атак морской пехоты на какой-нибудь небольшой атолл или цепочку островов, откуда японцы, укрывшись в коралловых рифах, нещадно поливали наших из гранатометов и винтовок. Окинаву заняли первого апреля 1945 года, на Пасху в год его выпуска и через два дня после того, как он сделал «дабл», а потом «хоум-ран», спасая, таким образом, матч с «Уэст-Сайдом». Шестая дивизия морской пехоты захватила Ионтан, одну из двух воздушных баз на острове, через три часа после высадки на берег. Полуостров Мотобу взяли через тринадцать дней. Неподалеку от побережья Окинавы два пилота-камикадзе атаковали флагманский корабль «Бункер-Хилл» 14 мая (на другой день после того, как Швед играл против Ирвингтонской школы и сделал один «сингл», один «трипл» и два «дабла»): направили свои набитые бомбами самолеты на взлетную палубу авианосца, где теснились американские бомбардировщики с полными баками и полными же бомбовыми отсеками. Пламя от взрыва поднялось ввысь на триста метров, в огненной буре, бушевавшей восемь часов, погибло четыреста моряков и авиаторов. 14 мая 1945 года Шестая дивизия захватила Шугар-Лоуф-Хилл (у Шведа — еще три двухбазовых хита в победном матче с «Ист-Сайдом») — возможно, это был самый страшный, самый ужасный день в истории морской пехоты. А может, и во всей истории человечества. Пещеры и естественные подземные ходы, изрешетившие и прорезавшие Шугар-Лоуф-Хилл с южной стороны острова, в которых японцы спрятали, укрепив, свое войско, были затоплены огнем из огнеметов, а выходы заложены гранатами и подрывными снарядами. Рукопашная длилась день и ночь. Путей к отступлению не было, и японские стрелки и пулеметчики, привязанные к своим позициям, бились до последнего. В день выпуска, 22 июня (к тому времени Швед побил рекорд Лиги Ньюарка по числу двухбазовых за сезон), Шестая дивизия морской пехоты подняла американский флаг над Каденой, второй базой военно-воздушных сил на Окинаве, что означало, что для оккупации Японии все было подготовлено. С 1 апреля по 21 июня 1945 года прошел лучший сезон старшеклассника Шведа; с разницей в два-три дня даты игр совпадали с этапами завоевания Америкой — ценой жизни пятнадцати тысяч ее граждан — островка в пятнадцать миль длиной и десять шириной. Японцев, военных и гражданских, погибла сто сорок одна тысяча.

Быстрый переход