Итак, в своём «стейтменте» от 28 мая 1913 года Джим Конли сообщил о 2-х девушках – Коринтии Холл и Эмме Кларк – якобы явившихся в кабинет Лео Франка. Эти работницы карандашной фабрики могли бы стать отличными свидетелями, способными подтвердить достоверность рассказа Конли, но… в списке свидетелей по этому делу их нет. Вряд ли полиция их не нашла! Разумеется, девушки были найдены и допрошены, но они, по-видимому, ответили на заданные вопросы так, что сторона обвинения сразу же утратила к ним всякий интерес. Проще говоря, девушки рассказ Джима Конли не подтвердили. И потому неудивительно, что сам Джим Конли через несколько месяцев на прямой вопрос «кто входил в офис Лео Франка, когда вы были заперты в шкафу?», ответил просто и лаконично: «не знаю». Хотя 28 мая он уверенно называл входивших по именам и фамилиям. В общем, Конли заврался и нам сейчас очень трудно отделить ложь от правды в его показаниях от 18, 24 и 28 мая.

Однако чудесные откровения Конли этим отнюдь не были исчерпаны!

На следующий день – 29 мая – последовал новый продолжительный и очень напряженный допрос Джима Конли, в котором тот впервые признал свою косвенную вовлеченность в убийство Мэри Фэйхан, которое по его словам совершил Лео Франк. Соучастие «дневного сторожа и лифтёра» выразилось в помощи в сокрытии тела убитой девочки, а также попытке мистификации следствия, заключавшееся в написании записок от имени Мэри Фэйхан. Признания Джима Конли от 29 мая также были оформлены в виде «стейтмента» и приобщены к следственным материалам как «улика №39». Нотариус Фебруари, на протяжении нескольких дней записывавший феерические и совершенно несхожие признания, звучавшие из уст Конли, должно быть, немало подивился тому как причудливо видоизменялись рассказы этого человека.

Новая версия откровений не могла не поразить своей лаконичностью – всего-то 6 тыс. знаков! При этом информационное наполнение текста куда выше всего того, что Джеймс говорил ранее. Уже одно это служит веским доказательством серьёзной редакторской правки, которую проделал, разумеется, не Конли [ему подобная работа с текстом была попросту недоступна].

Документ с первого же предложения настраивал читателя на деловой лад: «В субботу, 26 апреля 1913 года, когда я пришёл на карандашную фабрику вместе с мистером Франком, я остался ждать его внизу, как он мне приказал, и когда он свистнул мне, я поднялся наверх, и он спросил меня, не хочу ли я заработать немного денег, и я немедленно ответил ему: „Да, сэр“, и он сказал мне, что подцепил девушку и она неосторожно упала и при этом её голова обо что-то ударилась, он не знал, обо что именно, и [потому] для меня имелась работа, заключавшаяся в том, чтобы перенести её, и я закричал и сказал ему, что девушка мертва, а он приказал мне забрать её тело и отнести к лифту, и я сказал ему, что мне не на чем её нести, и он сказал мне, ступай и посмотри у ящика с хлопком и возьми там кусок ткани, и я взял большой широкий кусок ткани и вернулся обратно к мужскому туалету, где она лежала, и я связал её, и поднял её, и принёс её туда в маленькую переодевалку, неся её на правом плече, но она стала слишком тяжела для меня, и тело соскользнуло с моего плеча и упало на пол прямо там, в помещении переодевалки и я крикнул мистеру Франку, чтобы он пришёл туда и помог мне, что она слишком тяжелая для меня, и мистер Франк спустился туда и сказал мне подними её, чёртов дурень, и он был взволнован, он поднял её за ноги, её голова и ступни торчали из-под ткани, а затем мы дотащили её до лифта, при этом мистер Франк нёс ее за ноги, а я за плечи, и мы принесли её к лифту, а после этого мистер Франк сказал: „Подожди, я возьму ключ“, и он отправился в офис, взял там ключ, вернулся, отпер дверь лифта и пустил лифт вниз».