Нельзя не упомянуть и о некоторых других событиях, представляющих безусловный интерес.

Прежде всего, нельзя пройти мимо истории Алонзо Манна, того самого подростка-посыльного, что в суде давал показания в пользу обвиняемого в качестве свидетеля защиты. Текст его выступления в своём месте был приведён безо всяких изъятий [на стр. 418—420 настоящей книги] – из него видно, что юноша покинул карандашную фабрику в половине двенадцатого и по существу дела ничего сказать не смог.

Однако по прошествии многих лет – в 1982 году – смертельно больной Алонзо неожиданно сделал сенсационное заявление, из которого следовало, что он стал фактически свидетелем совершения преступления. По его словам, 26 апреля около полудня он находился в холле 1-го этажа здания фабрики, когда мимо него прошёл Джим Конли с… трупом девочки на плече! По прошествии почти 69 лет Алонзо пригласил журналистов в здание фабрики и воспроизвёл ситуацию «на месте», фотография, на которой он стоит с указующей тростью в руках, стала широко известна.

Конли, разумеется, видел Алонзо и предупредил, чтобы тот не проболтался, пригрозив убийством. Подросток прибежал к маме, рассказал ей и мудрая женщина велела сыну «забыть об увиденном» и никогда никому не рассказывать. Юный Алонзо прислушался к материнскому приказу и прошли десятилетия, прежде чем он осмелился выйти из тени и расставить все точки над «i».

Рассказ Алонзо Манна о Джиме Конли, бегавшем с трупом наперевес по 1-му этажу, выглядит совершенно недостоверным и всякий, прочитавший внимательно даже этот очерк – не говоря уже о подлинных следственных и судебных материалах – без труда увидит и докажет вымысел псевдо-свидетеля.

Место упокоения Лео Макса Франка на семейном участке на кладбище «Маунт-Кармел» (Mount Carmel) в Нью-Йорке.

Приведём навскидку несколько тезисов, дабы читатель понял мысль автора и при желании продолжил её самостоятельно:

– Если бы Алонзо Манн действительно стал свидетелем убийства Мэри Фэйхан чернокожим рабочим, то с большой вероятностью он сам был бы убит или – как минимум! – подвергся бы нападению с целью убийства. В штате Джорджия в начале XX века любой чернокожий убийца понимал, что для него быть застигнутым в момент совершения преступления равносильно немедленному линчеванию – его даже до полиции не успеют довезти, неравнодушные граждане разорвут на части раньше. Для чернокожего преступника отпустить запуганного свидетеля живым равносильно тому, чтобы сунуть голову в петлю. Уже одно это обстоятельство придаёт повествованию Алонзо Манна внутреннюю недостоверность.

– Фантастичным выглядит рассказ Алонзо о том, что Конли спустился с телом девочки в подвал по узкой лестнице, находившейся подле лифта. Подобный спуск по почти вертикальной лестнице без перил, похожей на трап, с самого начался расценивался как невозможный [именно по этой причине полицейские заподозрили использование преступником лифта, либо внесение тела с улицы через заднюю дверь].

– Мама 14-летнего Алонзо якобы испугалась за его судьбу и запретила кому-либо говорить об увиденном, однако страх почему-то не побудил женщину добиться немедленного увольнения сына с работы, где он мог любую минуту встретиться с угрожавшим ему негром. Алонзо как ни в чём ни бывало ходил на работу 29 апреля, 30 апреля и 1 мая, рискуя всякий раз попасться на глаза страшному преступнику.