Один из многих фоторепортажей, посвящённых признательным показаниям, данным Уилльямом Хикманом окружному прокурору Эйше Кейсу 31 декабря 1927 г.

На уточняющий вопрос о сообщнике, помогавшем переносить части тела Мэрион Паркер в автомашину, Хикман назвал фамилию Ханта. И на последний вопрос — явно неожиданный! — о том, кто же убил аптекаря Блейна, Хикман снова назвал фамилию товарища.

На этом представление было закончено. Журналисты, которых допустили в офис окружного прокурора до того, как Уилльям Хикман сделал своё признание, помчались звонить в редакции и передавать сенсационные сообщения с пометкой «молния».

Уэлби Хант был задержан и взят под стражу. Он отрицал какую-либо причастность к незаконной деятельности, но когда узнал, что показания против него дал Фрэнк Бернуди, а Хикман заявил в кабинете прокурора, будто аптекаря Блейна убил именно Хант, не выдержал и от досады расплакался. Уэлби был, конечно же, совершеннейшим мальчишкой, и он оказался абсолютно не готов к той ситуации, в которую попал благодаря показаниям бывших друзей.

Уэлби Хант после ареста.

Что последовало далее?

В принципе, можно сказать, что история на этом закончена и, кстати, большинство повествований о Хикмане обрываются примерно на этом месте. Но в действительности Уилльяма Хикмана ждали впереди кое-какие любопытные повороты, и сам преступник вовсе не считал, что у него всё плохо и жизнь его пропала окончательно и бесповоротно.

Светочем в его окошке, если можно так выразиться, стал Джером Кеймс Уолш (Jerome Kames Walsh), адвокат из Миссури. Джером был очень молод — родился он в 1902 г. — и находился в самом начале адвокатской карьеры, став членом коллегии адвокатов города Канзас-сити лишь за полгода до описываемых событий. Амбициозный молодой адвокат искал славы и потому предложил матери Хикмана защищать её сына бесплатно. Поскольку семья была небогатой, то и предложение показалось заманчивым! В общем, в начале января 1928 г. Джером прибыл в Лос-Анджелес и деятельно принялся за работу.

Защиту Уилльяма Хикмана, казавшуюся делом совершенно безнадёжным, Уолш решил построить на совсем свежем законе штата Калифорния, освобождавшем от уголовного преследования душевнобольных. Если подсудимый признавался присяжными таковым, то суд останавливался, и приговор не выносился. А подсудимый отправлялся в психиатрическую лечебницу сроком на 1 год. Если по итогам лечения его признавали «излеченным», то он выходил на свободу, а ежели лечение признавалось консилиумом недостаточным, то оставался ещё на год — до следующего консилиума. Но в любом случае никакого повторного суда быть не могло!

Главная проблема заключалась в том, чтобы убедить, что подсудимый душевно болен. После этого можно было изобразить «позитивную динамику» и — вуаля! — на свободу с чистой совестью. Закон этот был очень несовершенен, и получилось так, что Уилльям Хикман, точнее, его адвокат, стал первым, кто попытался реализовать предложенную схему на практике.

Джером Уолш ко времени своего появления в Лос-Анджелесе только-только начал адвокатскую карьеру. Его приняли в члены коллегии адвокатов города Канзас-сити лишь за полгода до описываемых событий, и «дело Хикмана» стало фактически первым крупным делом в послужном списке Уолша.

Находчивый адвокат провёл работу с клиентом, и тот моментально согласился с тем, что тяжело болен. Уилльям Хикман в середине января 1928 г.