Рофус Чоат был известен красноречием и чрезвычайной везучестью в суде, если понятие "везучесть" применимо к адвокатской деятельности. Существует легенда, согласно которой в те дни, когда ожидалось выступления Рофуса в суде, в соседней школе отменяли занятия, дабы ученики могли отправиться в суд и послушать оратора.

Рофус Чоат. Адвокат такого уровня мог радикально изменить оценку дела Джона Уэбстера в суде и перевернуть его восприятие обывателями. Привлечение Чоата в команду защитников гарантировало бы сенсационные кульбиты в и без того сенсационном деле.

Замечательным примером, продемонстрировавшим способность Чоата манипулировать мнением присяжных заседателей и побеждать в совершенно провальных, казалось бы, ситуациях, стало т.н. "дело Альберта Тиррелла (Albert Tirrell)". Эта в высшей степени любопытная и непредсказуемая во многих отношениях история произошла в 1845-1846 годах, она заслуживает того, чтобы посвятить её разбору отдельный очерк. Общая канва событий такова: Альберт Тиррелл, абсолютно аморальный и бессовестный предприниматель из Нью-Йорка, перерезал горло своей любовнице Марии Бикфорд (Maria A. Bickford), бежал с места преступления и… признался жене в содеянном.

Уже интересно, не правда ли? Погодите, дальше будет интереснее…

После этого, обдумав трезво сложившуюся ситуацию, Тиррелл понял, что петли ему не избежать и потому следует начать жизнь с "чистого листа". И желательно не в Нью-Йорке. Назвавшись Уилльямом Деннисом (William Dennis), убийца сел на пароход "Султан", шедший по маршруту Нью-Йорк – Новый Орлеан, и отправился в Луизиану. Очевидно, он рассчитывал перебраться оттуда на Средний Запад, активно заселявшийся в те годы. Поскольку плавание тихоходного парохода вокруг Флориды было довольно продолжительным и на борт судна в портах поступали газеты, информация о розыске убийцы Марии Бикфорд стала известна как пассажирам, так и членам команды. Кто-то из них обратил внимание на человека, подозрительно соответствовавшего приметам разыскиваемого убийцы. Некоторые из пассажиров, сошедших на берег в промежуточных портах, связались с полицией Нью-Йорка и сообщили о своих подозрениях.

На последней перед Новым Орлеаном стоянке на борт поднялась пара детективов в штатском, которые опознали в Уилльяме Деннисе беглеца, о чём немедленно был проинформирован капитан. Последний лично осуществил задержание подозрительного пассажира, которого и передал в руки "законников" в порту Нового Орлеана.

Как видим, завязка истории вполне соответствовала стандартам добротного голливудского боевика. Дальнейшее казалось хорошо предсказуемо, во-первых, потому, что виновность беглеца доказывалась безо всякого сомнения, а во-вторых, благодаря согласию жены Тиррелла свидетельствовать против мужа и её рассказу о его признании в совершении убийства. Весомым довеском ко всему этому выглядел факт бегства, убедительно доказывавший отсутствие у убийцы всякого раскаяния.

Тиррелл должен был отправиться на виселицу – это было очевидно всем. Никаких смягчающих его вину доводов не существовало.

Но защитником этого безнадёжного, с точки зрения любого адвоката, обвиняемого стал Рофус Чоат. И случилось невероятное – убийце не только была сохранена жизнь, но более того – он был оправдан!

Чоат построил свою защиту Тиррелла на весьма странном и трудно доказуемом аргументе, согласно которому нападение на Марию Бикфорд явилось неконтролируемым актом агрессии в состоянии «безумного сна». Мол-де, обвиняемый страдал лунатизмом и во сне не владел собственным телом. В XXI столетии подобные россказни вызвали бы смех и были бы с порога отвергнуты психиатрами, однако для середины XIX века такая версия событий зашла, что называется, на «ура!» В те годы и десятилетия рассуждения о природе «лунатизма» занимали довольно много места как в научных исследованиях, так и в художественной литературе [отзвуки их можно видеть в произведениях Эдгара По, Уилки Коллинза, Фёдора Михайловича Достоевского и пр.