Показания следующего свидетеля – извозчика Уилльяма Колхауна (W. Calhoun) – также оказались очень неприятны для подсудимого. Колхаун, напомним, являлся тем самым человеком, с которым Литтлфилд разговаривал во время случайной встречи на улице, и в их беседу безо всякой видимой причины вмешался профессор Уэбстер. Именно этот момент, по словам Литтлфилда, послужил отправной точкой для последующих подозрений уборщика.

Колхаун воспроизвёл в суде обстоятельства и содержание того необычного разговора. Сообщённые им детали практически совпали с тем, что ранее показал суду Литтлфилд. Свидетель упомянул даже о том, как Уэбстер, нервно постукивая тростью о землю, рассказал им – Колхауну и Литтлфилду – как передал пропавшему мистеру Паркмену «400 с чем-то долларов» и посоветовал тому немедля отправиться в банк, дабы избавиться от столь значительной суммы наличных денег.

Следующим на свидетельское место заступил полицейский Джордж Тренхольм, тот самый, что занимался расследованием исчезновения Паркмена практически с самого начала. Показания этого свидетеля, безусловно, одного из самых осведомлённых о перипетиях этой неординарной истории, следует признать одними из самых полных и информационно насыщенных. Он рассказал суду много такого, чего не говорил никто ни до, ни после дачи им показаний.

В целом Тренхольм подтвердил показания Литтлфилда о событиях пятницы 30 ноября, когда последовало обнаружение расчленённых останков на дне ассенизационной камеры. Правда, полицейский уточнил, что Литтлфилд предложил ему повторно явиться в колледж не через 30 минут, а «через полчаса или час». То есть интервал времени, который Литтлфилд отвёл для окончания своей работы в подвале, оказался в показаниях Тренхольма увеличен в два раза.

Полицейский сообщил далее, что стал вторым после уборщика человеком, увидевшим человеческие останки на дне ассенизационной камеры через пролом в стене. Тренхольм охранял это место вплоть до прибытия полицейских сил, отправив Литтлфилда на поиск доктора Бигелоу и оповещение полиции. Продолжая свой рассказ, Тренхольм добавил, что не покидал здание Медицинского колледжа вплоть до вечера воскресенья [то есть более 48 часов], и все события тех дней, связанные с обыском здания и его посещениями должностными лицами, происходили на его – Тренхольма – глазах.

Полицейский лично слышал, как в субботу 1 декабря Литтлфилд обращался к находившимся в стенах Медицинского колледжа членам коронерского жюри и делал какие-то уточнения по поводу своих показаний, данных накануне вечером. Тогда Литтлфилд говорил, что хочет изменить своё прежнее заявление о том, как долго он не видел профессора Уэбстера на минувшей неделе. О том, что уборщик изменял свои показания в этой части, никто суду ранее не сообщал.

Другой интересной деталью, о которой также никто не упоминал, кроме Тренхольма, стала история проникновения в уборную лиц, проводивших вечером 30 ноября обыск химической лаборатории. Сначала полицейские и члены коронерского жюри безуспешно искали ключ от двери в уборную. Нашёл упомянутый ключ – чему удивлять не следует! – Эфраим Литтлфилд. Однако после этого оказалось, что дверь всё равно открыть нельзя – при её внимательном осмотре выяснилось, что она заколочена гвоздём. Стали искать топорик, который использовался для колки дров и должен был находиться в лаборатории, однако на обычном месте у печи топорика не оказалось. Обратились за разъяснениями к арестанту, которого как раз доставили в здание колледжа.