По мере того, как Комиссия Департамента торговли проводила опросы выживших в трагедии, некоторые аспекты случившегося не только не прояснялись, а напротив, запутывались. Так, например, Йозеф Брегштайн, врач-стоматолог, занимавший каюту на палубе «D», дал показания, вступившие в неустранимые противоречия с той картиной, которая следовала из рассказов старших офицеров «Морро кастл». Брегштайн утверждал, что крики о пожаре и тревоге раздались на их палубе лишь около 4 часов утра – до того времени Йозеф и его сын Мервин совершенно спокойно спали в каюте. Услышав беготню и вопли в коридоре, они спокойно оделись и покинули каюту. Корабль был полностью погружён в темноту, однако, хорошо запомнив маршрут выхода, отец с сыном сумели правильно сориентироваться и быстро поднялись на палубу «С». По словам Брегштайна, осевой коридор, в который они попали, был залит водой примерно на 4 дюйма (10 см.), в темноте он не мог в точности определить уровень воды, но та полностью закрывала ботинки. Источником воды служил… пожарный шланг, посредством которого группа людей пыталась остановить продвижение огня в коридоре. Йозеф Брегштайн подключился к ним и более часа помогал бороться с огнём. В условиях плохой видимости, действуя зачастую наощупь, постоянно рискуя отравиться продуктами горения, люди перетаскивали тяжёлый, наполненный водою шланг с одного борта к другому, стараясь не попасть в огненную ловушку. Чтобы не задохнуться и обеспечить приток свежего воздуха, они были вынуждены выбивать двери кают и раскрывать иллюминаторы. Пламя подступало с разных сторон и, казалось, этой борьбе не будет конца.

Но конец всё же настал в 05:15, когда напор в пожарной магистрали исчез. Брегштайн не знал, что делать, поскольку ни он, ни его сын не захватили пробковых жилетов из каюты. Некоторое время они просто уходили от подступающего пламени в носовую часть корабля. Это отступление продолжалось около часа, пока в 06:15 какая-то девушка, назвавшая себя «Флоренс», не предложила помочь им. Она сказала, что отлично плавает и может помочь Мервину продержаться на воде. Отец велел сыну прыгать в океан вместе с «Флоренс», сам же Йозеф, не полагаясь на собственные силы, побоялся это сделать. В конце-концов, подступающий огонь вынудил прыгнуть в воду и его. Он не верил в спасение и уже прощался с жизнью, но Судьба улыбнулась ему в то утро – через несколько минут дантиста подняла на борт одна из спасательных шлюпок. Сын же его исчез, труп мальчика так и не был найден. Точно также не удалось идентифицировать загадочную «Флоренс», предложившую свои услуги по спасению Мервина.

Рассказ Йозефа Брегштайна об активной борьбе с пожаром на палубе «С» чрезвычайно занимал членов Комиссии, но так и не получил должного исчерпывающего объяснения. Сомневаться в правдивости свидетеля оснований не было – Брегштайн ничего не выигрывал от выдумки своего рассказа. Однако объяснить почему в пожарных магистралях палубы «С» в 4 часа утра появился напор, воды Комиссия не смогла.

Ситуация выглядела тем более непонятной, что Брегштайн был далеко не единственным человеком, рассказавшим Комиссии о появлении напора воды после обесточивания всех корабельных систем. С аналогичными заявлениями выступили супруги Харриет и Абрахам Коэн, которые своими глазами наблюдали, как матросы из пожарного шланга поливали потолок кормового салона палубы «С», стремясь не допустить возгорания масляной краски.