|
Кирпаски захлопал в ладоши: — Вот это да, он заговорил! О, сенатор, здорово, что вы с нами. Джек Кеннеди, уязвленный насмешкой, невольно поежился. Бобби заявил: — Мои следователи со временем намерены передать всю добытую ими информацию в другие правоохранительные органы. Все, что нам удастся найти, будет пущено в ход. Джек заметил: — Со временем? Литтел перевел: — Слишком поздно, чтобы помочь моей карьере. Братья закрыли глаза. Кемпер, сидевший между ними, перегнулся через стол: — У Джимми Хоффы в Долине есть несколько домов. Он сейчас там — с чем-то вроде пиар-тура. Вот наш Роланд съездит туда и осмотрится. Он — глава чикагского отделения профсоюза, так что никто ничего не заподозрит. А он будет позванивать нам и сливать информацию. Кирпаски ответил: — Ну да, а еще я намерен поближе познакомиться с той официанточкой, что разносила коктейли на давешнем съезде профсоюза. И знаете что? Я не скажу жене, что девочка тоже была в меню! Джек подманил Кемпера к себе. Сквозь статические помехи послышался шепот: «Как только метель утихнет, я сразу вылетаю в Эл-Эй». — «Позвони Дэрлин Шофтел — она будет счастлива с тобой встретиться». Кирпаски снова заныл: я голоден. Роберт Кеннеди сложил бумаги в портфель: — Пошли, Роланд. Приглашаю вас на ужин к себе домой. Только вот постарайтесь не говорить «бля» при моих детях. Очень скоро они сами поймут значение этого слова. Мужчины гуськом направились к задней двери. Литтел буквально вдавился в стекло, чтобы еще раз взглянуть на Бобби.
7. (Лос-Анджелес, 9 декабря 1958 года)
Дэрлин Шофтел вяло изображала оргазм. К Дэрлин Шофтел приходили потрепаться приятельницы-шлюхи. Дэрлин была бо-о-ольшой любительницей посорить громкими именами. Уверяла, что актер Франшо Тоун любил садо-мазо. Называла Дика Контино «любителем полизать между ног». А актера из фильмов категории «Б» Стива Кокрейна метко окрестила «Мистер большой член». Она звонила, ей звонили. Дэрлин говорила с клиентами, с подружками-коллегами по ремеслу и с мамашей, которая жила в городке Винсеннс, штат Индиана. Дэрлин страсть как любила потрепаться. Дэрлин не сказала ничего такого, что могло бы объяснить, зачем двум федералам понадобилось устанавливать прослушку в ее доме. Они разведали, где стоят «жучки» федералов четыре дня назад. Дом 1541 по Норт Альта Виста был прямо-таки нашпигован микрофонами — от пола до балок перекрытий. Фред Турентайн продублировал «жучки», установленные Бойдом/Литтелом. Он слышал все то же, что и ФБР. Бюро сняло дом в соседнем квартале, где и установило пост прослушки; а Фредди прослушивал трансляции «жучков», устроившись в припаркованном по соседству фургоне, и исправно снабжал Пита копиями кассет. А Пит чуял деньги и позвонил-таки Джимми Хоффе — может быть, слишком рано. Джимми сказал: — Нюх у тебя всегда был отменный. Приезжай-ка в четверг в Майами, там и покажешь, что у тебя есть. А если ничего нет, то просто покатаемся на катере и постреляем акул. Четверг — это уже завтра. А охота на акул — занятие для фриков. Фредди получал двести баксов в день — дороговато для удовольствия наслаждаться чужим любовным трепом. Пит слонялся по своей дорогостоящей «конуре». И смаковал компромат Сола на мистера Хьюза. Мол, я знаю, что ты занял деньжат братцу Дика Никсона. От скуки он то и дело ставил кассеты, данные ему Фредом. Вот и сейчас его палец жал на «пуск». Дэрлин охала и стонала. Скрипели пружины; что-то стучало обо что-то еще: должно быть, спинка кровати об стену. |
