– Как жизнь, пилигрим? – Келлог вынул изо рта сигару. – Ну и дела! Да ты не человек, а плевок в лицо гравитации. Что ты хочешь этим сказать?

Келлог подошел и ткнул пальцем Эверет-ту в живот. Палец беспрепятственно прошел сквозь нематериальную плоть.

– Большой, но легкий, – изрек Келлог. – Плохой диагноз.

– Они меня не видят.

– Так точно.

– Но это я их сюда перенес. Моя сила растет.

– Ты всех нас сюда перенес, – подтвердил Келлог. – Это твой сон.

– Что теперь будет? – спросил Эверетт. Келлог сунул сигару в рот, скорчил жуткую рожу, руками изобразил клешни.

– Воззмеззздие! – прорычал он. – Но тебе это не по плечу. Ты привел мустанга к воде, ковбой.

– Что?

– Сам себя обезвредил, приятель. – Келлог снова воткнул руку в живот Эверетта. – Ты бесплотен.

Они вместе поплыли в небо, как дирижабли-близнецы. Оставили внизу лабиринт.

– Я не хочу мстить, – сказал Эверетт. Келлог пожал плечами.

– И тем не менее. – Он откинулся назад и заложил ногу за ногу, будто сидел в шезлонге, а не болтался в воздухе.

– Я хочу их отправить домой.

– Они вернутся домой. Они сумеют вспомнить, как сюда попали. Но это не важно.

– Я усадил Илфорда в инвалидное кресло. Я его сделал калекой вместо Кэйла.

– Да, он здорово перетрусил. Но это ненадолго. Очухается, если только ты не помешаешь.

– Я думал, Кэйл его убьет.

– Да ну? – Пепел с сигары Келлога просыпался на лабиринт. – Похоже, ты недооцениваешь проблему отцов и детей. И родственных отношений в целом. А ведь это мощная штука, Хаос.

– Как у нас с тобой?

– Хе! Да. Правда, я бы не хотел сейчас об этом говорить.

– Я когда-нибудь залезал в твои сны? Откуда ты столько знаешь?

– Не чаще, чем я залезал в твои, капитан Рассеянный. Но в этом уголке моих снов ты ни разу не бывал.

Они поднялись уже так высоко, что лабиринт превратился в клочок тени на просторе, захламленном металлоломом и прорезанном автострадой.

– Кули и Илфорд мне не нужны, – сказал, поразмыслив, Эверетт. – Я только хотел выручить Иди. И я это сделал.

– А, ту цыпу с двумя мальчуганами? Эверетт кивнул.

– Ты что же это, волк-одиночка? В капкан угодил?

– Может быть.

Келлог ухмыльнулся:

– Так вот откуда такое пузо. – Он протянул руку, чтобы снова ткнуть Эверетта в живот. – Семейное будущее. – На этот раз жир на животе Эверетта был вполне материален. – Что ж, нет худа без добра. Может, когда-нибудь приличной фигурой обзаведешься.

Эверетт ничего на это не сказал. Лабиринт уже исчез из виду.

– Семья – лучшая оэсэр, – сказал Келлог. – Поздравляю.

– Оэсэр?

– Ограниченная субъективная реальность. Припоминаешь? Ну конечно! Ты всегда был мистер Дырка В Голове.

– Я помню, – сказал Эверетт.

– Да неужто? Не иначе, в лесу что-то сдохло. – Келлог вдруг заложил вираж вправо. – Ладно, мне пора, хочу к самолету прицепиться. До встречи, дружище. И больше не притрагивайся к золотым часам.

Он унесся в облака. Эверетт остался один. «Я отказываюсь от возмездия, – думал он, плывя в вышине. – Я отказываюсь от могущества. Но сначала я должен кое-что изменить.