– Я его для тебя построил, – сообщил Кэйл. – Для вас с Гвен.

– Что значит – построил? И где мы?

– Я создал это место по твоим воспоминаниям. Ты тут жил, перед тем как уехать из…

– Я помню. Но только благодаря снам. Кэйл опустился на траву. Эверетт тоже лег, оперся на локти и почувствовал, как путается в пальцах холодная трава. Почувствовал сырость земли под нею.

«Насколько детально все это? – подумал он. – Если копнуть – что, насекомых в земле найдешь?»

– Вот на что я теперь трачу досуг, Эверетт. Создаю миры. И уже много насоздавал.

– Как тебе удается?

– Не знаю. – Кэйл пожал плечами, он, похоже, слегка смутился. – Просто делаю, и все. Обычно я их не выставляю…

– Почему?

– Показал как-то раз Билли, но он не особо впечатлился. Да и сил на это много уходит. Быстрее «выветриваюсь».

Они помолчали.

– И ты так можешь, – сказал Кэйл. – Можешь создать тут мир. У тебя еще лучше выйдет. Не выцветет.

– Не понял.

– Ты можешь сном превратить его в реальность.

– Угу. Ты – как твой отец. Тоже ждешь от меня невозможного.

– Не сравнивай меня с Илфордом. «Слово сравнивать" тут не подходит, решил Эверетт. – Я не знаю, где кончается Илфорд и начинаешься ты».

Вслух он произнес совсем иное:

– Твой отец с Гарриманом слишком многого от меня хотят.

– Не говори при мне об этом гребаном Илфорде! – рассердился Кэйл.

Окружающий мир замерцал и утратил объемность. Но ненадолго.

– Кэйл, как это все получается?

– Развал. Все изменилось. – Кэйл, хоть еще и сердился, смягчил тон. Успокоился и ландшафт.

– Ведь ты не больше моего помнишь, правда?

– Я не знаю всего, что ты помнишь.

– Сущие крохи. Ты… разбудил мою память. Тем рассказом про поезд. Я думал, ты помнишь наше прошлое. Помнишь, как мы росли.

Кэйл рассмеялся:

– Это ты во мне разбудил воспоминание о поезде. Первое мое воспоминание. Ни черта я не помнил, пока не оказался в радиусе твоего действия. Пока ты не добрался до Вакавилля. Вот тут-то все и началось. Про поезд, про твоего приятеля Келлога в подземном колодце. А потом про нас с Гвен.

Не зная, что и сказать, Эверетт посмотрел на свои ладони. Трава избороздила их крест-накрест. А может, в этом ненастоящем мире и ладони ненастоящие?

– Я знаю, раньше мы с тобой и с Билли дружили, – сказал Кэйл. – А остальное, пожалуй, не важно:

– Ты помнишь мою семью? Родителей?

– Нет. К сожалению.

Эверетт ощутил нечто вроде разряда статики в пустоте. Легкий, почти незаметный укол.

– А как насчет Гвен?

– Вы с Гвен раньше были вместе, – раздраженно сказал Кэйл. – Это очевидно.

– Но ты ее не помнишь.

– Ну, не совсем так. Остались кое-какие обрывочные воспоминания. Но не в этом дело. Она сейчас здесь.

Не такого утешения ждал Эверетт. Что означает его привязанность к Кэйлу и Гвен, если он их едва помнит? И кто он сам, если вся его биография – лишь клочки воспоминаний, прицепившиеся к этим людям? Да и люди ли они, если живут только в охлаждаемых пробирках?

– Эверетт, я хочу тебя попросить об одной услуге.