— Ребята, я боли не чувствую, совсем не чувствую! — повторял Иорам.

«Удивительно, какую силу имеет эта мазь! И как важно, чтобы сейчас же, на глазах у всех, вылечился Иорам! Тогда все поверят, что мазь Андрея действительно имеет чудодейственную силу!» — думал Амон-Ра, не отрывая взгляда от ободранных коленей мальчика. «Только одна моя мазь не способна излечивать раны, нужна еще обязательно твоя сила!» — услышал Амон-Ра голос Андрея. «Ну какая во мне сила?! — удивился Амон-Pa, и вдруг вспомнил, что смог вылечить Саломею силой своей сердечной Любви, силой сердечного слова. — Может быть, именно на эту силу намекает Андрей? И если это так…»

И Амон-Pa, как перед больной Саломеей, призвал на помощь свое сердце, затем прикрыл колени Иорама ладонями и произнес слова, которые никто не мог услышать, потому что он их произнес в душе, и слова те были наполнены Любовью и Состраданием. Ра чувствовал, что вслух эти слова произносить было нельзя, ибо ребята, находившиеся рядом и пристально следившие за ним, не смогли бы их понять. Они, наверное, начали бы насмехаться над Амон-Pa, и тогда эти слова, наполненные и пропитанные светом любви, могли потерять свою силу. Кроме того, чувства бескорыстной любви и сострадания не могли уместиться только в одних лишь словах. Поэтому Ра закрыл глаза и постарался отключиться от всего, что его окружало, и, наполнив прекрасными чувствами и мольбой свое сердце, он щедро делился этим с Иорамом, вливая силу в его колени.

Когда же он очнулся и открыл глаза, то увидел вокруг себя удивленные лица ребят, которые пристально смотрели на его руки и с нетерпением ждали, что же произойдет дальше с пораненными ногами. У Амон-Ра горели руки, ему показалось, что на коленях Иорама играют огоньки фиолетового пламени, исходящие из его ладоней. Только сейчас почувствовал Ра, что оба его колена страшно болят, и обрадовался этому… А Иорам спокойно и блаженно улыбался, на лице его играла счастливая улыбка. Амон-Pa медленно поднял руки…

— Ребята, что это такое?! Чудо, чудо произошло! — воскликнул один из мальчишек, который чуть ли не носом касался колен Иорама. — Исчезли раны! Совсем исчезли раны! Все двинулись вперед, вытянув шеи, чтобы получше рассмотреть. Сзади стоящие пробирались поближе к Ра и Иораму, только бы собственными глазами увидеть это чудо. Амон-Pa тоже взглянул на колени, на которых еще недавно зияли страшные раны: никаких следов ран и даже шрамов на них не было! Только на одном месте остался маленький-маленький рубец, как память о чуде, совершенном Ра.

— Встань! — приказал Ра Иораму.

Но озадаченный, удивленный случившимся Иорам не мог двинуться с места. Он все смотрел и смотрел на свои ноги, и даже иногда щипал себя, проверяя, не спит ли он? Убедившись, что он не спит, Иорам шепотом спросил:

— Кто ты? Откуда пришел?

Амон-Pa не ответил, но тут заговорили вместо него ребята:

— Он сын рыбака. Его зовут Ра!

— Он — Ра, и еще его Амоном прозвали!

— Он — тот, кто вместе с отцом в море рыбачил, а море разбушевалось, и отец погиб! А он остался в живых!

— Он вместе с Философом живет. И тот его чтению и наукам обучает!

— Он живет в пещере!

И каждый говорил то, что сам знал о Ра, или слышал о нем от других.

— Ты и есть Амон-Ра? — спросил Иорам.

— Встань, если можешь! — повторил 7 ему Амон-Ра. — Могу, конечно, могу! — весело воскликнул Иорам, с легкостью вскочил на ноги, несколько раз согнул и разогнул их в коленях, а затем начал прыгать вокруг своего доктора.

— Я вылечился! Я здоров! — радовался мальчик.