Амон-Pa не видел Мессию, но вся его сущность переживала трепет перед величайшим событием. Теперь он точно знал, что Мессия, Иисус, Христос — это все одно, это Он, который сошел со стен Пещеры и призвал к Себе Андрея. Он не видел Мессию и тех, кто Его сопровождал, но чувствовал: одним из них был Андрей. И вот Саломея воскликнула:

— Амон-Pa, рядом с Ним, с правой стороны стоит твой дядя Андрей… Я не ошибаюсь, это он.

Вдруг в лагере все стихло, воцарилось такое молчание, что были слышны лишь стук сердец и сдержанное дыхание людей. Еще мгновение — и люди, как один, опустились на колени. Амон-Pa посадил Саломею на землю и тоже стал на колени.

Никто уже не заслонял ему вид, и он увидел Его — Господа, которого люди звали Мессией и Иисусом Христом. Он стоял на возвышенном месте, а за Его спиной радужными красками играли лучи восходящего солнца. Справа и слева от Него стояли Его ученики, среди которых Амон-Pa увидел Андрея.

Мальчик был зачарован ярким свечением, исходящим от Иисуса.

Может ли кто сказать словами, как выглядит Истинная Доброта, Истинное Сострадание, Божественная Любовь? "Иисус Христос есть Образ Божественной Доброты и Сострадания, Божественной Любви и Красоты", — заключило сердце Амон-Ра.

Иисус стоял вдали от того места, где расположились ребята, но для мальчика Он был совсем рядом, Он стоял среди них, был так близко, что слышно было, как Он дышит и как бьется Его сердце.

Иисус протянул руки к народу и произнес:

— Мир вам!

Это был тот же самый голос, который Амон-Ра слышал в Пещере Господа.

Мессия стоял вдали, но слова Его звучали так близко, наполняя собой все пространство.

Иисус начал говорить.

Каждое Его слово, движение руки или поворот головы наполняли радостью душу и сердце Амон-Ра.

— Слушайте, нищие духом, чистые сердцем!

Это есть первая и наибольшая заповедь:

Народ, затаив дыхание, принимал каждое слово Иисуса Христа. Только там и тут несколько фарисеев и книжников пытались помешать ему. "Какою властью Ты это говоришь?" — закричал один. Другой поддержал его: "Кто Тебе дал такую власть! "Не Ты ли сын Иосифа из Назарета, откуда тебе все это знать?" — подхватил третий.

Но народ заставил их умолкнуть.

Амон-Pa совсем был отрешен от всего окружающего. Он не видел ни огромную толпу людей, ни даже Саломею. Для Амон-Pa под Горой Оливковых Деревьев находились только двое — Иисус Христос и он. Иисус смотрел ему в глаза и поверял тайну своего Царства Небесного, объяснял скрытый смысл своих притч. Мессия держал в руке камень-письмо Амон-Pa и читал мальчику то, чего тот не смог, не успел познать в своем сне. Теперь же Амон-Pa понимал каждый знак, каждое слово, каждую линию своего камня-письма, он вник в его самую тайную суть. За Амон-Pa оставался выбор: идти по проторенному пути или по тернистому, входить через врата широкие или же через узкие. Однако выбор этот уже был предрешен, ведь Амон-Pa был учеником Андрея, а Андрей — ученик Иисуса Христа. Андрей уже взял свой крест и пошел за своим Учителем. И Амон-Pa тоже возьмет свой крест и последует за своим Учителем.

— Амон-Pa, смотри, что происходит!.. Ты видишь? Ты видишь? — кричал Илья и смотрел на Иисуса Христа широко раскрытыми глазами.

С тех пор, как Иорам увидел Мессию, он не чувствовал никаких мучительных болей в спине, словно их никогда и не было, и поэтому с удивлением, благоговением и восхищением взирал на Иисуса.

— Амон-Pa, смотри, смотри, что сейчас произойдет! — дергала Ра за руку Саломея.

Перед Иисусом стоял человек, как говорила Саломея, слепой, никогда не видевший света. "Так говорят люди, я сама это слышала", — объясняла она друзьям.