В это же время одно происшествие, само по себе, может быть, и незначительное, открыло Амперу новый, до того неизведанный источник переживаний и впечатлений.

Андре Мари, как и его отец, был очень близорук; поэтому внешний мир казался ему ограниченным, лишенным простора и многообразия красок. Однажды на прогулке в окрестностях Полемье кто-то из друзей шутки ради водрузил на нос Ампера свои очки.

Словно темное, полупрозрачное покрывало упало с его глаз. Андре Мари признавался, что он прозрел почти так, как прозревает слепой, которому возвратили зрение.

Сквозь эти небольшие хрупкие стекла он как бы впервые увидел огромный мир, насыщенный солнечным светом, многообразием красок и прихотливой игрой теней.

Андре Мари впервые по-настоящему наслаждается прекрасными видами, которыми так славятся Полемье и другие окрестности Лиона. Все удлиняются его прогулки. Сколько великолепных мест он открывает!

Стоит лишь подняться по извилистой обрывистой тропинке на один из многочисленных, покрытых пятнами леса холмов, чтобы увидеть великолепную панораму Лиона и его предместий. Словно зачарованный страж с трезубцем в руках охраняет город Золотая гора с ее тремя вершинами. На одной из них приютился монастырский скит, старинные замшелые стены которого навевают тихую грусть.

За безбрежным, как море, знаменитым лесом Рошкардон, где в свое время любил уединяться Руссо, словно гребень чудовищной рыбы, отчетливо рисуется на небе вершина холма Фурвиер.

Дальше, вплоть до подножия Альп, простирается то зеленоватая, то красно-бурая низменность древней провинции Дофине. А когда южный ветер разгоняет облака и небо становится синим и прозрачным, вдали на горизонте сверкает снежная шапка Монблана и чудесно играют солнечные лучи на гладкой поверхности многочисленных альпийских ледников.

Андре Мари участил свои прогулки. Сильно возмужало его лицо. Он упивается картинами природы, изучает растения, собирает нежные полевые цветы, бледные травы лесов и яркую, насыщенную зелень садов.

Занятия ботаникой сделали его настолько сведущим в этой области, что много лет спустя он блестяще разрешил спор о классификации бегоний, предвосхитив мнение знаменитого ботаника Огюста Сент-Илера.

Весной 1796 года во время одной из прогулок Ампера произошла встреча, которая сыграла огромную роль в его жизни.

Прихотливо извиваясь, деловито журча, прокладывает дорогу среди холмов и огромных валунов небольшой ручеек, пробираясь в долину Саоны.

Там, где он пересекает заросшую кустарником тропинку, через него переброшено полусгнившее бревно.

На веселой маленькой лужайке так приятно полулежать с книгой в руках или, закинув руки за голову, смотреть в далекое голубое небо. Лениво набегают несвязные мысли, причудливые, как редкие белые облака, непрерывно бегущие вдаль и принимающие все новые и новые очертания.

Это — любимый уголок Андре Мари. Здесь его уединение лишь изредка нарушают одинокие прохожие.

В этот памятный апрельский день солнце уже склонялось к западу, но Амперу не хотелось спешить домой к обеду. Он сидел, опершись на огромный валун, и вслушивался в звучания окружающей его весенней природы.

Неожиданно, сквозь неумолчный треск цикад, до слуха забывшего обо всем юноши донесся жизнерадостный женский смех.

Андре Мари недовольно поморщился. Обычно склонный к уединению, он был непрочь иногда поболтать с кем-нибудь, но сегодня чтение «Манон Леско» аббата Прево навеяло на него какую-то нежную грусть, ему хотелось бы никого не видеть и не слышать.

Голоса приближаются. Над кустами, окаймляющими ручей, показались изогнутые соломенные шляпки; сквозь просветы листвы мелькнули платья.

Две девушки, очень похожие друг на друга, осторожно спускаются по противоположному берегу, приближаясь к ненадежному мостику.