|
– Вы пацифист? – М-м… думаю, что не всегда. – Вот как… Простите, а вы верующий человек? – М-м… в принципе да. Только… – Что "только"? – Ну… не ортодокс. А какое это имеет значение? – Да так, к слову… Ума не приложу, что же с вами делать… – У зама было лицо, как у младшего бухгалтера, который запутался в годовом отчете. – И Евгения куда-то провалилась… – Я здесь, профессор! – за спиной Валерия опять застукали шпильки. Секретарша обошла его и встала рядом с замом. (Надо же – профессор!) – Женечка, мне кажется, надо позвонить в Павлоградское, уточнить ряд вопросов. – Я позвонила, Илья Ильич. Профессор Илья Ильич с надеждой вскинул на нее очки: – И что? – Илья Ильич, это _Глухов_ … – О, Боже… – лицо профессора изменилось. «Бухгалтерскую» м_У_ку смахнуло крыло явного облегчения. В профессорских очках теперь читалась фраза: «С этого надо было начинать»… Глава 2 Может быть, правда, с этого следовало начать? С недавнего разговора, который завязался у Валерия и его однокурсника – Марата Меркушина, отличника и красавца. С некоторых пор Меркушин непонятно почему тянулся к Валерию. Странно даже: этакий лидер, гордость курса, чемпион губернии по виндсерфингу – и вдруг ищет дружбы у середнячка Зубрицкого (у того и заслуг то лишь победа в конкурсе рефератов по нетрадиционной топографии; тема – "Развертка несовмещенных поверхностей в ограниченной области четырехмерного континуума"; ее, кстати, почему-то сразу засекретили). Впрочем, Валерий не сторонился Меркушина, Марат был умный парень… Ну, вот, столкнув последний экзамен второго семестра, шли они, довольные жизнью, от учебного корпуса к общежитию и решили "слинять на сторону", заскочить в кабачок "Четвертая бочка", слегка отметить начало каникул. Командиры смотрели на такие вольности сквозь пальцы, особенно когда сессия позади. Кабачок был в укромном переулке, позади заросшего сквера. Путь лежал вдоль заброшенных газонов. На плиточном тротуаре, привалившись к штакетнику, сидела сморщенная бабка в немыслимых лохмотьях, с пластиковой миской у рваных зимних башмаков. Подняла к двум курсантам слезящиеся глазки, зажевала скомканными губами. Валерий зашарил в кармане форменных брюк, выгреб горсть мелочи (только что выплатили стипендию за летние месяцы, вперед). Высыпал монеты в миску. Бабка сильнее зашевелила ртом, Валерий разобрал слово "сыночек"… Когда отошли, Марат снисходительно спросил: – Это было в плане спасательных мероприятий или по зову души? – Не знаю… Просто жаль стало старуху. – Напрасно, – сказал Марат с добродушной усмешкой. – Чувства надо экономить. В том числе и жалость. Она должна быть целенаправленной. – Это как? – В смысле, что жалеть надо тех, кто вписывается в систему. – "Чтоб понять тебя, мой милый, нынче нету моей силы"… – сказал Валерий фразу из популярной песенки. – Какая система? – Такая. Каждая живая особь должна быть полезна структуре, в которой она существует. |
