|
Стена, в которой застряла Марта. Бедная девчонка столкнулась с реальностью, и эта реальность ее раздавила. Убийца моего брата с отвратительно благостной рожей. Он никого никогда не обидит. Он просто убил шесть человек и моего брата. Пусть это были плохие люди, но разве благость разрешает отнимать жизнь? Набережная с оголодавшими, злыми и сходящими с ума от страха мужиками. Нет, не мужиками. Будь они мужчинами, не побоялись бы пройти сквозь стену. А это… просто люди. Маленькие, злые, несчастные. Они были такими всегда. И в прошлой жизни тоже. Сидели по офисам и боялись начальства днем. Боялись хулиганов во дворе ночью. Большие, крепкие, взрослые люди, а боялись. А теперь этот страх просто вылез наружу. Они могли бы хорошо себя чувствовать под яростной властью Бориса. Или под спокойным присмотром Антона. Они, наверное, прекрасно устроились бы и в Донском монастыре, безропотно ворочая могильные плиты за гарантированную кормежку. Там им было бы не страшно. Что дальше? Мост, Крымский вал. Сплетение ниток, лабиринт дорог. Монастырь. Иван. Помнится, он велел мне не возвращаться. Не возвращаться. За спиной нет никого и ничего. Вперед. Свет налился, стал нестерпимо ярким. — Ну, что ты мне там приготовил? Я закрыл глаза и сделал шаг. У-ух. Гулко. В груди. И тишина. У-ух. В моей груди. Только в моей. Я вошел в свет, не разлепляя век. Вошел и увидел… …Я видел Землю с той высоты, с которой ее не видят даже птицы. Птицы были ниже. Не горели огни городов. Ни одного огонька. Поверхность планеты была покрыта черными язвами. Червоточинами. Их были сотни. Может, даже тысячи. Я видел человека, который смотрел на них с невероятной высоты. Смотрел и падал. Летел к земле с бешеной скоростью… …Я видел людей, бредящих идеей взлететь над землей. Зачем? Зачем вам взлетать, люди, чтобы упасть и удариться еще больнее? Я не понимал их, не чувствовал. Не знал, кто они и где находятся. Просто видел. Среди них был негр. Откуда? Почему?.. У-ух… Я шел сквозь свет. В груди гулко ухало. Удар сердца — образ, виденье… …Я видел город, затопленный водой. Вода покрывала окна и двери, заливала все до второго этажа, а быть может, до третьего. И здесь тоже были люди. Они выбирались на крыши, строили лодки и плоты. Пытались выплыть куда-то. Пытались выжить. Я видел группу людей, плывущую по затопленным улицам. Что это был за город? Откуда в нем столько воды? Куда плывут эти люди? У-ух, ух-ух… Образы переплетались, взрывались в голове яркими осколками, пытались сложиться в причудливую мозаику. Но не складывались… …Я видел людей. И других людей. Первые спали. Спали глубоким анабиозным сном. Их было много. Они лежали аккуратными рядами. Как в госпитале, в фильме про войну. Другие люди несли новые спящие тела. Они проходили между рядами. Останавливались там, где заканчивалась вереница тел, и опускали на пол свою ношу, продолжая ряд. Один смахнул пот со лба. Устал. На жуткую коллекцию человеческих тел он смотрел едва ли не с гордостью. В груди похолодело… У-ух… …Я видел больного, голодного мужчину. Он шел куда-то к видимой лишь ему одному цели. За ним жалкой стайкой семенили дети. Четверо или пятеро. Грязные, оборванные. Мужчина останавливался. Заходился в жестком приступе кашля. Дохал надсадно и жутко. Он кашлял, и дети смотрели на него со страхом. Мужчина улыбался вымученно, говорил что-то утешающее. Говорил, и дети верили ему. Я видел это… У-ух… …Я видел маленькую девочку восточной внешности. Она тоже шла. Хрупкая, словно сбежавшая из аниме. Она шла к людям. Люди выглядели совсем иначе. В них чувствовалась озлобленность, угроза. |
