-  Что вы понимаете? Что вы МОЖЕТЕ понимать?

    -  Что потерял любимую женщину и ребенка.

    -  Ни хрена вы не понимаете, Стрыйковский! НИ-ХРЕ-НА!.. Извините. Дальше, дальше. Как она исчезла?

    Сигизмунд послушно рассказал и это. Не пропустил даже своих хождений с иконой.

    -  Время! Когда она исчезла? Вы помните, сколько было времени?

    Сигизмунд поднатужился и выдал примерное время.

    Старик помолчал, глядя в окно, а потом страшно выругался, помянув Аспида и его дурацкие затеи.

    -  Кто такой Аспид? - спросил Сигизмунд.

    Федор Никифорович повернулся к Сигизмунду, глянул с ухмылкой.

    -  А вы что, не знали?.. Это ваш дед. Его многие под этим прозвищем знали…

    Федор Никифорович уселся за стол.

    -  Значит, так, Стрыйковский. Сейчас я буду говорить, а вы - слушать. И не перебивать. Как я вас слушал.

    -  Вы меня перебивали.

    -  Когда вы начинали вилять. Я вилять не буду.

    * * *

    В 1915-м году от второй роты Галисийского полка оставалось всего полсотни человек. Стояла осень. Елозя животом по мокрой глине окопа, штабс-капитан Арсеньев бессильно смотрел на деревню Кнытино, откуда ему предстояло выбить немцев.

    Легко сказать - выбить немцев! Стоило высунуться из окопа, как с колокольни начинал бить пулемет. Бой шел, то оживая, то замирая, вторые сутки. Поднять солдат из окопов не удалось.

    В третьем часу дня немцы пошли в атаку. Арсеньев крикнул что-то сорванным голосом, но его даже не услышали.

    Тогда-то и случилось ЭТО.

    Подпоручик Стрыйковский медленно встал и оглядел окоп.

    -  Что, суки, перессали? - спросил он, выговаривая слова с очень сильным польским акцентом. После чего, цепляя длинными полами шинели скользкую глину, выбрался на бруствер. И пошел навстречу немцам.

    Снова начал бить пулемет с колокольни. Стрыйковский даже не стрелял. Он просто шел. Даже когда его обогнали с надсадным «ура-а-а». Он словно не замечал происходящего. Солдаты потом клялись, что пули обходили Стрыйковского стороной, ложась в грязь у его сапог.

    После боя, уже в деревне Кнытино, штабс-капитан Арсеньев молча ударил Стрыйковского по лицу. Стрыйковский утерся, плюнул и ушел.

    В следующем бою Арсеньев был убит выстрелом в спину. Об этом никому не доложили - погиб и погиб.

    * * *

    Образование подпоручик Стрыйковский получил в Пажеском корпусе. Когда ему было тринадцать лет, корпус посещал Великий Князь. Здороваясь с воспитанниками за руку, Великий Князь каждого спрашивал о фамилии и добавлял доброе пожелание. Великий Князь знал всех по именам и каждый год давал себе труд знакомиться с новыми воспитанниками. Услышав фамилию «Стрыйковский», он радушно пожелал тому «успехов», а после, уже украдкой, обтер руку платком. Поляков официальный Санкт-Петербург не жаловал.

    Стрыйковский этого не забыл.

    * * *

    Тогда или позднее - трудно сказать - Сигизмунд Казимирович Стрыйковский начал все более укрепляться во мнении, что славяне подвержены вырождению не менее других народов. Он ненавидел пьяных. Ненавидел их люто, утробно - именно за то, что поганят породу, как он говорил.

    Уже в армии Стрыйковского хотели судить за зверское обращение с солдатом. Придя домой и обнаружив денщика пьяным, подпоручик начал его бить.