Прошипел:

    -  Подавись!

    И вышел, сильно хлопнув за собой дверью.

    * * *

    Ощущая в себе странное спокойствие и легкость, собрал клочья Гавайев и отправил их в помойное ведро. Водрузил на место вешалку. Поставил стремянку. Повесил куртки и шапки. В коридоре сразу стал просторно.

    И вспомнилось, почему, собственно, появились в коридоре эти пошлые Гавайи. Во время последнего визита экс-супруги Сигизмунд запустил в нее эклером. Наталья увернулась. Осталось жирное пятно на обоях. Сегодня же надо будет купить какую-нибудь лабуду с кошками или гейшами и налепить туда.

    Да, лабуду купить. Это непременно. И еще жратвы. И водки. Сигизмунд вдруг остро ощутил, насколько ему это сегодня надо - выпить водки. Только не сейчас. К вечеру.

    Интересно, спит девка когда-нибудь?

    И тут - чует она, что ли, что об ней мысли? - дверь тихо приоткрылась, и в проеме появилась юродивая. Держала цветастую юбку с оборками апельсинового цвета - пошив молдаванских умельцев. Продавались такие на рынках в начале девяностых. Или в конце восьмидесятых?..

    Потряхивая оборками и шмыгая носом, девка вымолвила что-то проникновенное и снова скрылась.

    Сигизмунду вдруг стало страшновато. Он подошел к зеркалу, посмотрел себе в глаза. Произнес назидательно:

    -  Ты всегда, бля, в ответе за тех, блин, кого приручил… мудила грешный!

    Попытался улыбнуться.

    Но из глаз человека, что таращился на Сигизмунда из зеркала, неудержимо рвался ужас.

    Глава третья

    Зазвонил телефон. Сигизмунд похолодел. В это время суток обычно названивает экс-супруга Наталья. Залавливает. Раньше в офисе его ловила, но потом там номер поменялся. Нового Сигизмунд благоразумно сообщать ей не стал.

    Наталья! У нее же ключи от квартиры. О Господи, только не это! Мозг лихорадочно перебирал варианты. Поменять замки, а по телефону сказать, что болен гриппом. Нет, желтухой. Инфекционным гепатитом. Тогда и замки можно пока что не менять. Нет, лучше оспой.

    Оспой - не поверит…

    А, ветрянкой! Мол, в детстве не переболел… Нет, лучше желтухой.

    Так ведь с нее станется, с Натальи-то, нацепить маску и приехать его спасать. И нервы заодно ему мотать. И на палочку их наматывать. Вытягивать и наматывать, вытягивать и наматывать…

    Какая еще вредная болезнь есть? Корь? Коклюш? Может, холера? Не поверит.

    Грипп! Страшнейший!!! Все время чихаю-кашляю, чихаю-кашляю…

    Телефон все звонил и звонил. Блин, давно надо было поставить аппарат с АОНом и черным списком, а не жмотиться.

    Сигизмунд умирающе просипел в трубку:

    -  Слушаю…

    -  Гоша? - послышался в трубке обеспокоенный голос.

    Мать! Этого еще не хватало!

    -  Да. - Сигизмунд придал голосу капризно-недовольное выражение. - Что ты звонишь так рано?

    -  А ты что, спал?

    -  Да, - лаконично соврал Сигизмунд.

    -  Совсем нас позабыл, не звонишь, - завела мать. - Ну, как ты там?

    -  Нормально.

    -  Деньги-то есть? Не голодаешь?

    -  Да, есть.

    -  А то ведь вы с Натальей-то разошлись! - Тоже мне, новость! - Тебя и покормить-то некому…

    -  Меня и Наташка не больно-то кормила, - угрюмо сказал Сигизмунд.