Ирине с трудом удалось вклиниться в восторженное Лелькино журчанье. В двух словах она описала последние события и сказала, что хочет уехать.

— Ну… не знаю, — протянула Леля, совсем без акцента. — Там у вас ты богатая вдова, а здесь… Что ты будешь делать? Кому нужна твоя совдеповская бухгалтерия?

— Но у меня есть деньги.

— Здесь нужны не деньги, а большие деньги, — возразила сестра. — Если, конечно, ты хочешь жить хорошо. Чтобы жить плохо, не стоит уезжать из России.

— А что значит в вашем понимании «большие деньги»?

— Ну… Это по запросам, — ехидно хихикнула Леля. — Кому и тысяча баков — капитал, а кому и миллиона мало.

Издевается, стерва, тоскливо подумала Ирина. Живет в свое удовольствие, может и позлорадствовать. Забыла, как колготки на лампочке штопала.

— Конечно, я могу прислать приглашение, для начала погостить, а там видно будет. Но ты ведь понимаешь…

— Понимаю, — перебила Ирина. — Я не такая бедная родственница, как ты думаешь, на шее сидеть не буду.

— Ну и отлично. На днях займусь. Бай!

Ирина грохнула трубку так, что аппарат свалился на пол и обиженно загудел.

Вот ведь дрянь! Они всегда жили как кошка с собакой, с самого детства. Лелечка всегда была «маленькой», «деточкой», все возились с ней, как с писаной торбой. А Ирине, которая была на девять лет старше, доставалась роль няньки, сиделки, уборщицы — кого там еще? Лелька так сестру и воспринимала — как прислугу. Приедешь к ней в Бостон — и будет все по-прежнему. Нянчить Натанчика, мыть полы и ходить за продуктами. Черта с два! Лысого и в ступе!

А денежек-то у нее и правда не было. Не то что больших — вообще никаких. Только радио-зарплата в четыреста баксов. Может, для среднестатистического обывателя это и ничего, а для нее — так, мелочь по хозяйству. Еще до похорон — об этом она не сказала ни Сиверцеву, ни Ольге, вообще никому — объявились серьезные молодые люди на черной «бэшке» и популярно объяснили, что Геннадий был просто мохнатым лохом, который должен всем и каждому такие суммы… Ирина не сомневалась, что Олег и здесь ручку приложил, не зря же он Генку прикармливал. Короче, после всех расчетов у нее оставались только квартира, дачка в Лемболово и пару раз стукнутая «тойота». Джентльменский набор серого гражданина чуть выше низшего уровня. Если все продать, там можно устроиться… не лучше, чем здесь. Лелька права, гадина!

Ирина сидела за своим столом в кабинете и смотрела во двор-колодец. Плоские, как камбала, диджейские шутки из приемника, настроенного на родную частоту, действовали на нервы. Она выключила радио и достала из сейфа кассету — копию той, которую она отдала Сиверцеву.

Сиверцев этот самый сказал, что она сделала глупость, угрожая Олегу. Возможно, он прав. А может, и нет. Сыщик на нее впечатления абсолютно не произвел. И что в нем только Ольга нашла? Глаз положила, что ли? То же мне, безутешная вдова. А в Сергее она что нашла? Толстый неудачник! Олечка всегда была странной. Не от мира сего. Ирина подругу слегка презирала, но все же завидовала. Чему? Она сама не могла понять. Завидовала — и все.

Она крутила кассету в руках и не могла сообразить, чего же все-таки хочет. Шантажировать Олега? Совсем недавно эта мысль казалась ей глупой, хотелось только защититься от него, но теперь… Допустим, убийца все-таки Свирин. Ну, сядет он — если, конечно, сядет. Что толку? Генку-то не вернешь. Нет, угрозы эти — полная ерунда. Надо что-то еще. Но что? Деньги, которые уходили к нему? Нет доказательств.