Ирина не сомневалась, что Олег причастен к убийству Балаева. Это было в его духе. Конечно, при этом Свирин терял доходы от станции, но для него это было каплей в море. Случайно она узнала, что в конце весны у Сергея с Олегом весьма произошли серьезные разногласия, и после смерти начальника всерьез начала искать то, что помогло бы ей избавиться от Свирина.

После аудита ей объявили строгий выговор и оставили на работе только до того момента, когда придет новый генеральный. Пока его обязанности исполнял программный директор Стас, которому было глубоко наплевать на все, кроме производства собственных проектов. Поэтому времени у Ирины было мало. Она сидела в одном кабинете с Сергеем и имела доступ к его сейфу, но это ничего не дало. Большинство бумаг и дискет изъяли при обыске. То, что осталось, ничем помочь не могло. И тут ей сказочно повезло.

Редактор отдела новостей Виталик давным-давно брал у Сергея диктофон и наконец решил вернуть. Поскольку Стас безвылазно сидел в студии «продакшн», он принес диктофон Ирине. Машинально она стала прослушивать пленку. После нескольких репортажей пошла пустая лента. Ирина уже хотела выключить диктофон, но тут раздался щелчок, и она услышала знакомые голоса: «… знаю. Надоело. Я и так всю жизнь пляшу под твою дудку». «Надоело, значит? — переспросил Олег. — А про Свету забыл?» — «Это ты нас заставил!» — «Заставил? Как бы не так! Нет, Жирный, ты будешь делать то, что я скажу. Ведь ты же не хочешь, чтобы твоя драгоценная Оленька обо всем узнала?» — «Ты этого не сделаешь», — голос Сергея дрогнул. «Еще как сделаю. Ты меня знаешь». «Еще бы не знать. Ты всегда был сволочью. Так вот, слушай! Я не буду никому звонить, понял? А если ты хоть слово скажешь Ольге…»

Пленка кончилась, диктофон выключился. Ирина прослушала запись несколько раз и задумалась.

Похоже, это был телефонный разговор. У Сергея была привычка разговаривать по громкой связи, когда ее не было в кабинете. Наверно, он записал разговор на диктофон. Но почему кассета оказалась у Виталия?

Виталик объяснил, что, по словам Сергея, на диктофон упали какие-то папки и тот включился на запись. Ирина подумала, что, в таком случае, Сергей не знал, что же именно записалось, иначе не отдал бы пленку. Сначала она хотела отдать кассету тому молодому оперу, который не раз приходил на станцию, и даже узнала у Юли его телефон. Но потом передумала.

Во-первых, она боялась, что если следствие начнет более пристально интересоваться деловыми отношениями Сергея с Олегом, то ей уже не удастся отвертеться, вся ее деятельность по обуванию родной станции выплывет наружу. А во-вторых, кассета должна была стать ее тайным оружием. Она не собиралась шантажировать Олега, понимая, что такие на шантаж не поддаются — они просто убирают шантажиста и все дела. Но и он ее шантажировать больше не сможет. Пусть только попробует! Так ему и скажет: если что — компромат у следователя. А если что-то с ней случится — кассета попадет в прокуратуру автоматически.

Сегодня Ирина смотрела на Олега и не уставала удивляться: как эта белобрысая крыса могла держать ее в таком страхе?! И что в нем было такого, что могло ее к нему притягивать? Как-то они с Сергеем говорили о фильме «Маска», и он сказал ей, что злого скандинавского бога Локи представляет себе похожим на Олега — таким же мелким, бесцветным и подлым. Это было… да, это было весной, и тогда она сильно удивилась: Сергей никогда не позволял себе подобных высказываний.

Стоя на кухне у раковины и отмывая чашки от кофейной гущи, Ирина подумала, что в чем-то, пожалуй, понимает Олега. Держать дубинку над головой ничего не подозревающего человека было приятно…

Олег вышел из квартиры Геннадия и, прислушиваясь, остановился на площадке.