От мыслей о кошках Диму оторвал телефон. Стоцкий — легок на помине! — судя по голосу, был мрачен.

— Вляпались мы с тобой, Дима, по самое дальше некуда.

Не успел еще Дима, услышав Валькино обращение, насторожиться, как тот выпалил:

— Калинкина убили. Еще на той неделе. Только сегодня узнал.

Дима выругался.

— Рассказывай!

— К счастью, я этого не видел. Говорят, картина не для слабонервных. Куда там Балаев с муравьями! Зря что ли говорят: никогда не бывает так плохо, чтобы не было еще хуже.

— Стоцкий!

Выслушав Валентина, Дима покачал головой, будто тот мог его увидеть:

— Ты хочешь сказать, Генка тупым лобзиком отпилил себе руку? Да ни в жизнь не поверю! Он крови боялся… не знаю даже, с чем сравнить. Сколько раз мы смеялись: порежет палец и начинает реветь, трястись, разве что в обморок не падает.

— И тем не менее. Дверь была заклинена. В крови смертельная концентрация карбо… Ну, ты понял. И следы наркотика. Видимо, его сначала накачали, а потом в подвал засунули. Машина стояла в лесочке, шланг там же валялся. Разумеется, никаких пальцев.

— Он от угара умер? — помолчав, спросил Дима.

— Экспертиза в затруднении. В равной степени может быть и от угара, и от потери крови, и даже от травматического шока.

Валентин замолчал, но Дима понимал, что это еще не все.

— Слушай, а почему мы с тобой вляпались? — спросил он, словно оттягивая время.

— Не корчи из себя идиота! — разозлился Стоцкий. — Потому что этого следовало ожидать. Дела объединили и передали в городскую прокуратуру. А вашему покорному вставили по самые гланды, поскольку от дела не самоустранился. Ты-то у нас подозреваемый если не номер раз, то номер два точно. Так что танцевал я сегодня кадриль с выходами. Между прочим, твоего приятеля Малинина от дела сразу отмели по той же причине. Из убойного — Логунов и Зотов, а следователь — Калистратов. Знаешь их?

— От Костика слышал, но не знаком.

— Вот и познакомишься. Калистратов тебя хотел повесткой вызвать, но я поручился, что завтра ты сам явишься. Так что не подводи меня. Запиши телефон.

Записав на обрывке газеты телефон следователя, Дима поинтересовался:

— Что-то есть еще, что мне нужно знать?

— Конкретно ничего. Сам понимаешь, меня теперь информировать никто не обязан. Скажу только, дело не просто гнилое, а очень даже тухлое. Боюсь, пока убийцу не найдут, тебе будет кисло. Если уж даже я на минуту засомневался… А для Калистратова ты никто. Представитель параллельного мира. Думаю, не надо объяснять, как наш брат относится к бывшим коллегам, подавшимся в бизнес. Ладно, не падай духом. Если понадобится адвокат, позвоню Антону Ракитскому, он мне обязан.

Дима подошел к окну и посмотрел вниз в бездонную чернильную темноту, с которой никак не могли справиться тусклые лампочки у подъездов. Напротив зажглось окно, молодая женщина приветливо помахала рукой. Дима махнул в ответ. Знакомы они не были, но часто вот так переглядывались. Он хотел было познакомиться, но вовремя заметил, какой отмороженный браток приезжает к ней в гости на огромном, как танк, «хаммере». Тут уж не тронь лихо, пока спит тихо.

Да, начавшийся отвратительно, день закончился еще хуже. Алиби на прошлый четверг у него было железное: до восьми на работе, потом сразу поехал в гости к старому приятелю Вите Лигаеву, засиделся и остался ночевать. Но что для следствия его алиби! Не так уж давно Дима ушел из органов, чтобы не понимать: для бывших коллег он наглый буржуй, который вполне может воспользоваться услугами профессионала.