– Какое выражение?

– Будто кто-то помочился в твою тарелку с овсянкой. К тому же ты совсем не умеешь лгать.

Доктор Вей Уденси был помесью китайца с нигерийцем, тихим человеком, но довольно заметным при огромном росте в два метра. В результате у него отлично выходило как привлекать, так и отталкивать. Он мастерски улыбался и кивал с отсутствующим видом людям, которые шли им навстречу, одновременно вполголоса общаясь с Алеком.

– Ты по какому поводу весь такой дерганый сегодня? Тупая бюрократия? Ничего не делающие идиоты? «Что случилось с вашими детьми», версия семь-двенадцать?

Алек вздохнул и, понизив голос, хотя никто не обращал на них внимания, сказал:

– «Дети» давно выросли, и я вот уже несколько месяцев не жаловался на них. – Главным образом потому, что он их не видел несколько месяцев. Ну что поделать. – А бюрократия и идиоты – вещи неизбежные.

– Наконец-то ты после долгих лет ворчания понял это. Чудеса все-таки случаются. – Вей замолчал, чтобы помахать Магреб, одной из работавших на него технических специалистов. Магреб улыбнулась ему в ответ, но, прежде чем свернуть за угол, смерила злым взглядом Алека. Когда они переселятся в Андромеду, Вей станет главой «Адаптивных технологий» – будет отвечать за все купола, обиталища, поля эффекта массы и все то, что понадобится для колонизации людьми, возможно, враждебного мира.

Но пока они не нашли этот мир, Вей главным образом занимался кибербезопасностью, помогая основной команде Инициативы по мере необходимости. Технически это не входило в его обязанности, но на практике ключевой персонал Инициативы действовал по модели сотрудничества и консенсуса. Алек… на сотрудничество шел неохотно, и некоторые члены Инициативы – как, например, главный техник Магреб – не могли простить ему этого.

– Позволь я тогда выскажу еще одну догадку, – продолжил Вей, – потому что выражение твоего лица имеет этот особенный оттенок правоты, который у тебя появляется, когда ты думаешь, что кто-то побаловался с одной из твоих игрушек. Неужели Саломе снова попыталась изменить эвристику языка СЭМа, чтобы он хрюкал, как поросенок? Боги, если я еще раз услышу шутку этой женщины на свинскую тему, я…

– Нет… нет.

Вей не слезал с этой темы. Алек вздохнул и свернул в ответвление от основного коридора к комнате, которая, как она полагал, будет пуста и не напичкана жучками (последнее СЭМ подтвердил): конференц-зал, которым директора Инициативы не пользовались по причине его малых размеров.

Когда дверь за ними закрылась, отсекая шумы коридора, Алек почувствовал, что чуть-чуть расслабился. Вей вскинул бровь и опустился на край круглого стола в ожидании исповеди.

Райдер снова вздохнул и, проведя рукой по волосам, принялся выхаживать туда-сюда. Верный признак того, что будущий первопроходец зол как черт.

– Ты помнишь, как Гойл интересовалась СЭМом? Я имею в виду – прежде?

До трибунала. До того, как Алека выгнали из армии Альянса за нарушение правил этики – за то, что он делал все необходимое для создания и запуска СЭМа. Посол Гойл – женщина, которая занимала этот пост раньше Доннел Удины, – была одной из первых, к кому Алек обратился во время исследований по интегрированному ИИ. Гойл отнеслась к этому предложению настороженно, с подозрительностью… и категорически запретила Райдеру продолжать работу.

А потом Гойл сделала Алека козлом отпущения.

– Конечно, помню. – Вей сложил руки на груди. – Ты связался с мной по линии, защищенной по военному стандарту, жаловался мне добрых полчаса. Но Гойл давно не посол. С чего ты ее вспомнил?

– Она знала о возможностях СЭМа.