Но это не труп. Безголовый здоровяк бродит из угла в угол, словно погруженный в мысли. А при виде гостей он резко подскочил к решётке и замолотил в неё кулаками. Та затряслась, задребезжала - в этих ручищах таится недюжинная сила.

    - Так вот они какие - Безголовые...- поёжился Креол.- Вот уж уродство...

    - Он нам поможет? - осведомился Шамшуддин.

    - Он? Чем? С Безголовым даже поговорить-то не получится... Пошли дальше, посмотрим, кто в других камерах.

    В следующей камере тоже не оказалось никого полезного. Какой-то мелкий демон, похожий на покрытую слизью луковицу. На Креола и Шамшуддина он зашипел, заклокотал, но ни одного членораздельного слова не произнёс.

    - Кто это, брат? - спросил Шамшуддин.

    - А Кингу его знает...- почесал в затылке Креол.- Халай про таких не рассказывал...

    - Неразговорчивый он  какой-то,-  задумчиво  произнёс   Шамшуддин,   стараясь  держаться   подальше   от решётки.- Пойдём дальше?

    В пятой камере Креола и Шамшуддина ожидал мёртвый Злыдень. Демон-вампир Лэнга лежал на боку, скрючив руки и ноги. Ни единого шевеления, красные глаза пусты, кожа высохла, став похожей на старый пергамент.

    - Похоже, дедушка морил его голодом,- хмыкнул Креол.

    Шамшуддин согласно кивнул. Большинство демонов весьма и весьма живучи, но им тоже нужно чём-то питаться. Злыдень - относительно слабый демон, и продолжительная голодовка сказывается на нём не лучшим образом.

    Хотя не исключено, что эту тварь ещё можно вернуть к жизни. Он всё-таки ещё и вампир. Кто знает, что произойдёт, если оросить эти зубы-иглы кровью?

    Креол и Шамшуддин не стали проверять.

    В шестой камере при их появлении тоже никто не шевельнулся. Посреди магического круга тихо и безжизненно стоят цельнокованые доспехи, испещрённые печатями.

    - Брат, это что же - кумбха? - спросил Шамшуддин.

    -   Печати не стёрты. Значит, пока только оболочка для кумбхи. Интересно, зачем она дедушке?..

    В седьмой камере Креол и Шамшуддин увидели шедима. Жуткая косматая тварь с птичьими лапами издала тонкий певучий звук, потянувшись к ученикам мага трясущейся шеей. Те отшатнулись - на шедима нельзя смотреть, не то будешь проклят. Пряча глаза, глядя в пол, Креол и Шамшуддин осторожно прошли мимо.

    - Эй, чего мы боимся? - вдруг сообразил Креол.- Он же в магическом круге! А значит, ничего не может сделать!

    - Уверен, брат? - усомнился Шамшуддин, по-прежнему не поднимая глаз.

    - Как в том, что ты лысый.

    - Эй, дети человечьи! Подойдите-ка сюда!

    Креол и Шамшуддин вздрогнули. Эти слова донеслись из восьмой камеры, последней. Ученики мага переглянулись, а потом оставили шедима в покое и нерешительно дошли до конца коридора.

    Из-за железной решётки, усеянной рунами, на них уставилась омерзительная харя. Вроде бы человек... но без единого клочка кожи. Мышцы, вены и внутренности смотрят наружу, прикрытые прозрачным переливающимся балахоном.

    Эг-мумия!

    - Как вас зовут, человечьи дети? - ласково поинтересовался демон, подходя вплотную к решётке.

    Ответом ему стало лишь молчание. Если Креол и Шамшуддин что-то усвоили из наставлений старого Халая, так это то, что свое имя кому попало называть нельзя. Да и вообще, стоит дважды подумать, прежде чем заговаривать с демоном.