А она, Алана, что будет с ней? Она выполнила свой долг. Кончились отпущенные ей судьбой волшебные дни, что начались, когда она через окно проникла в дом Тристана и в его мир.

Но как заставить себя уйти, когда ее губы все еще хранят тепло его поцелуя, а ее тело – ласку его прикосновений? Как покинуть Тристана, если она полюбила его навечно? Маленькой девочкой она обожала удивительного мальчика, он был для нее героем, равного которому она не встретит за всю свою жизнь. И теперь она все так же преданно любит этого удивительного человека, но не фантастического героя, а мужчину из плоти и крови, который страдает, ошибается, упорствует и побеждает себя.

«Я люблю тебя, Тристан! Если бы ты принадлежал мне, я не стала бы прятать тебя в темнице, вдали от света и ярких красок, которые для тебя – жизнь. Со мной ты взмыл бы к самому небу…»

Но они не могли вечно сидеть на крыше. Еще до рассвета они вернутся в мир, в котором Алана останется нищей бродяжкой, а Тристан – хозяином богатого дома с картинами в золотых рамах, фортепьяно и шкафами, полными книг.

Ладонь Тристана коснулась ее лица, отодвигая в сторону пряди волос, рука была теплой, жесткой и пахла имбирным печеньем Габриеля. И еще она пахла надеждой.

– Как же мне отблагодарить вас, Алана? За Габриеля. За чудесное Рождество. Загадайте желание, ангел, и поведайте о нем звезде, а я его обязательно выполню.

Алана смотрела ему в глаза и страшилась признаться. Как посмеет она открыть ему свое единственное желание, прежде чем покинуть этот дом? Она прочла сочувствие в его взгляде и решилась.

– Поцелуйте меня, Тристан, – попросила она.

Он взял в ладони ее лицо и поцеловал ее с такой нежностью, что у нее затрепетало сердце. Его язык, словно пробуя, слегка раздвинул ее губы.

Она вскрикнула от удовольствия, и язык проник внутрь, зажигая огнем ее тело, делая его покорным и слабым. Ее пальцы коснулись темных прядей волос у него на виске.

– Милая, милая Алана, – прошептал он у самых ее губ. – Как я хочу тебя…

Сладкая музыка нежных слов звучала вечной песнью любви. Радость, торжество, нетерпение овладели Аланой, смелые слова сорвались с губ, поразив ее саму своей дерзостью:

– У меня есть одно, последнее, желание, Тристан.

– Какое же, ангел?

– Люби меня. Сейчас же. Я хочу, пусть всего один раз, почувствовать твои объятия.

Вместо ответа он взял ее на руки и бережно, словно драгоценный хрустальный сосуд, перенес через подоконник в комнату, из холода ночи в тепло любви.

Глава 10

Огонь в камине освещал мягким светом кровать, свет и тени играли на лице Тристана, подчеркивая его благородство и одухотворенность, ту внутреннюю силу и красоту, которые мог передать только величайший из художников, и Алана не могла насмотреться на любимые черты.

«Как я люблю тебя!» – повторяла она про себя, не решаясь произнести эти слова вслух.

– Ты уверена? – спросил Тристан и прикоснулся пальцами к ее губам. – Ты уверена, что хочешь именно этого?

«Я столько ждала тебя, и это мой последний шанс. Подари мне одну эту ночь, чтобы жить воспоминанием о ней всю оставшуюся жизнь». Она не могла, не осмеливалась открыть ему, что она дочь нищего уличного торговца и что Тристан так же далек от нее, как мерцающие в высоте звезды. Он подарил их ей целую горсть, спрятанную в той прозрачной волшебной подвеске, но она отдала бы их все без сожаления в обмен на самого Тристана. Как заставить его понять, что они должны дать выход своим чувствам и им не надо их скрывать?

– Ты обещал мне, Тристан, что выполнишь любое мое желание.