— Все готово? — спросил Чарли, когда они зашли внутрь.

— Уже заканчивают расставлять съестное, — ответил Фальми. — Можно начинать.

Чарли суетился, проверяя последние мелочи. Он ожидал, что на сегодняшний фуршет по случаю открытия выставки явится цвет бомонда и множество журналистов; эту публику следовало вволю накормить, чтобы настроить ее поблагодушнее.

В парадную дверь постучали.

— Мы еще не открыты, — объявил Чарли, подходя к стеклу. Стоявший по ту сторону мужчина с затуманенным взором и недельной щетиной на подбородке выглядел неряшливо. Видимо, бродяга, пришедший в надежде урвать пару бесплатных бутербродов и стаканчик вина…

И тогда Чарли узнал его.

— Бог ты мой! — сказал он. — Джек?

Быстренько отперев дверь, он приоткрыл ее.

— Привет, Чарли, — поздоровался Джек. — Найдется минутка-другая для старого клиента?

— Конечно-конечно, — сказал Чарли. — У нас тут открытие, но оно еще только через час, и до тех пор мне нечем заняться.

Джек вошел внутрь. Чарли подумал, что он ужасно выглядит, но вслух этого не сказал. Он знал, через какие потрясения прошел Джек.

— Давненько от тебя не было вестей, — сказал Чарли. — Как идут дела?

— Признаться, не очень хорошо. Я вроде как… скитался.

Чарли закивал.

— Ну да. Давай-ка мы с тобой присядем, выпьем вина, поделимся новостями. У Фальми все под контролем.

Джек перевел взгляд на секретаря и помощника Чарли, который одарил его ответным взглядом, окрашенным то ли радушной, то ли презрительной ухмылкой.

— Давай, — согласился Джек. — Звучит заманчиво.

Чарли провел его в галерею. Фуршетный стол вдоль одной из стен был уставлен деликатесами: копченые устрицы, пате, жареная во фритюре восточноиндийская пакора. Проходя мимо бара, Чарли кивнул бармену и прихватил бутылку красного вина и два бокала.

— Открой еще одну, Пауло, пусть подышит, — сказал Чарли. — Это для нас.

Размашистым шагом Чарли углубился в галерею и присел на краешек обитого темно-зеленым бархатом дивана в форме полумесяца. Джек сел напротив. Между ними стоял небольшой столик со столешницей в виде звезды из травленого металла; поставив на него бокалы, Чарли разлил вино им обоим.

— Ты все здесь обновил, — заметил Джек.

— Дела идут неплохо, — ответил ему Чарли. — Мы сейчас выставляем местного художника, но я прочу ему большое будущее.

Оглядевшись вокруг, Джек кивнул. Постарался улыбнуться, но это было все равно что сражаться с волной, рвущейся прочь от берега; улыбка застыла на губах, а затем впиталась в кожу, слишком вымученная, чтобы достичь глаз.

— А ты? — тихо спросил Чарли. — Чем ты занимался?

Джек уставился ему в глаза. Открыл рот, захлопнул снова. Опустил взгляд на руки, безжизненно лежащие на коленях.

— Проводил одно исследование.

Чарли усмехнулся. У них с Джеком это было старой шуткой: Джек вечно заявлял, что, поскольку каждый аспект жизни так или иначе влияет на творчество, художнику следует позволить списывать все траты на «исследовательские издержки».

— Надеюсь, ты сберег чеки?

— Э… да. — Казалось, вопрос сбил Джека с толку, словно легкая светская беседа была чужим для него языком, который он перестал понимать. Теперь он не сводил с собеседника невыразительного, безучастного взгляда.

Чарли пригубил вино.

— О чем же ты хотел со мной поговорить?

— Да так, ни о чем. Я просто… — Умолк на полуслове.