— Может, и посмешу я тебя, Ашотовна, только смех тот плохой.

— И что же ты мне скажешь? — уже без всякого энтузиазма спросила Наталья.

Паша была человек прямой и простой, потому и брякнула сразу то, что видела и что сразу же по-своему восприняла.

— А то скажу, что как седни переехала эта красавица…

— Кто это? — удивилась Наталья.

— Как «кто»? Не знаешь, что ли? Мадама эта, того, ну которого в заграницах погубили, артистка погорелого теятра.

Паша не признавала актеров, а уж старых баб, которые кривляются по телевизору, накрашенные и размалеванные, как куклы, и вовсе на дух не переносила.

— А-а, — засмеялась и догадалась Наталья, — Улита Ильина, да? Так что с ней?

— С ней — не ведаю, а вот наш-то Максимушка ее встречал, вещи ей таскал и сидел там… — Паша посмотрела на подаренные хозяевами часы, — боле часу. А потом как сумасшедший на своем этом помчался, куда не знаю. Вот так-то, Ашотовна. Все диву дались, я спрошала людей.

«…Так. И людей уже «спрошала»! Значит, сплетни в три раза более зловещие ей еще придется услышать! Но зачем Максику нужна эта очень красивая, но в возрасте дама? Из-за ее славы? Возможно… Но ведь неизвестно, может, он просто помог донести вещи и она, как светский человек, предложила ему что-то выпить… Максик почти не пьет и поехал на своем «Харли», значит, чашечку кофе, — прозорливо подумала Наталья и успокоилась. — Вот только «люди», которые уже обсуждают это происшествие… Надо бы тонко намекнуть об этом Максу. Хотя он такой своенравный и самостоятельный!»

— Панечка, дружочек, — начала она опять прежним ласковым голосом, — так ведь Улита Ильина — наша давняя подруга! Она только-только въезжает в квартиру! Макс ей поднес вещи и выпил чашку кофе, он мне сказал, — врала Наталья.

Баба Паша приутихла.

— Во-она что… — протянула она поскучневшим голосом. — А я и то думаю, чего это надо старой-то бабе от такого прынца заморского? А ему чего? Вот и подумала, что тебе надо сказать.

— И правильно сделала, — подбодрила ее Наталья, — в следующий раз тоже говори про всех, кого с Максом увидишь! Улита — это наша, это так, чистая помощь… А вот что другое — тут же говори!

«…Да и про нее — тоже, — не утерпела было Наталья, так как в голову ее пришли совсем не успокоительные мысли. — Боже, неужели их мальчик!..» Потом она сказала себе, что Улита конечно же не старуха, но!.. И красотка еще какая! Конечно, со всякими ухищрениями, которых мальчик не понимает. И знаменита! И всяких вокруг нее крутится историй! Мог! Мог Максик увлечься! Вполне! И надо этому поставить преграду, но так тонко и незаметно, чтобы комарик носиком не учуял. А это Наталья умеет. Если б не она с ее дипломатичностью и нежным воркованием, никогда бы у них не было никакого рекламного агентства, с ее-то грубятиной-мужем, прямолинейным, как рельс!

Итак, сигнал получен и должен быть «отработан»!

Старик сидел посреди своей комнаты и не злился, а безмерно удивлялся. Как? Как эта деревенская дуреха могла так обвести его вокруг пальца? Его! Который обводил вокруг своего пальца дипломатов и священников, банкиров и наихитрющих старух-наследниц… А уж о светских людях и прочей мелюзге и говорить нечего. Просто надо признаться самому себе, что он стал стар, сдает. Даже не стар — древен. И вот отсюда все промашки. А их — не счесть. Слава богу, что теперь их считает только он один.

Без паспорта, без денег фактически, ну что она взяла у него — сотню долларов, все постеснялась.