— Мне кажется, я почти уверена, что ваш дед ничего не отдал и не взял… Потому что Родя говорил — после вечеринки… Она только началась и…

Тинатин опять было пустилась в слезы, но быстро их стерла, они явно мешали ей. Наконец прорезалась Алена:

— Как бы то ни было, но все очень увлекательно и таинственно. Верно, Тин?

А я не знала, как быть мне — я должна, обязана остаться у них ночевать! И никаких гвоздей! Но как? Ведь есть же квартира «деда»? Который, хотя и улетел в Америку, но внучку-то из дома не выкинул? Так? Вот это и надо объяснить, а остальное — потом, после.

— В крайнем случае, — встряла я, — прилетит мой дед из Сан-Франциско и можно у него напрямую спросить, что должен был передать ему ваш (поклон в сторону Тинки) Родя. Дед-то пока жив и уж не такой злодей…

Я по-доброму рассмеялась, показывая тем, что характер у старикана моего — дерьмо, но сам по себе он человек хороший.

Девицы замерли. И только Алена прорвалась все-таки с вопросом:

— А зачем он в Америку полетел?..

— Да кто ж его знает, думаете, он мне все говорит? — беспечно откликнулась я. — Нужда какая-то, так он сам сказал. Я просилась, он не взял, сказал — еще сто раз там побудешь, надоест. Велел мне ехать к какому-то его приятелю и пожить у того, такого же древнюги, как и он. А я вот… — И развела руками. — Я ведь давно, Алена, нашла твой адрес и телефон, хотелось все прийти посмотреть, как вы тут живете, да все с дедом и с дедом… Он меня в Славинске разыскал. Двоюродный. Но лучше родного!

Я почувствовала, что вот теперь надо замолчать и никаких просьб, типа «а можно я у вас переночую, а можно мне, а можно»… Нельзя. Нельзя мне теперь, после всего что я наворотила, клянчить.

Я заметила, как Тинка легонько коснулась Алениной руки и пошла к двери, сказав:

— Что это мы сидим на сухую?

Алена вскочила. Ясное дело — пошли советоваться насчет меня! Вполне естественно, я ведь свалилась как снег на голову и сильно их заинтересовала! Я же соображаю.

Они прикатили столик с напитками и фруктами, и Алена, садясь на подушку, сказала:

— А сейчас мы выпьем. За что?

— За нашу встречу! — взвизгнула темпераментная грузинская княжна, и я усмехнулась, как самый старший и мудрый товарищ.

Мы выпили, и Алена сказала:

— Знаешь, мы с Тинкой решили, нечего тебе до приезда деда одной быть. У нас большая квартира, ну как, поместимся? И Тинка у меня живет.

Тинка что-то забормотала недовольным голосом.

— Ну ладно, Тин, ладно, все знают, что все у тебя есть, но ведь так веселее?

Алена явно лебезила перед красивой подружкой, а та принимала это как должное.

И вдруг Алена захохотала:

— Ой, я только сейчас вспомнила, как тебя интересно зовут и какое у тебя прозвище в детстве было.

Теперь настал мой черед хмуриться, но я, наоборот, скроила восхищенную рожу и тоже засмеялась.

— Тинка, ее зовут Ангел! То есть, конечно, имя-то ее Ангелина, но мама ее только Ангелом и называла, и все стали так звать. Ангел из авоськи…

И в который раз я услышала осточертевшую мне историю моих давних прогулок в авоське.