«Мог хотя бы “Зиппо” иметь. Жадный», — решила она и совсем расстроилась. Пошла к креслу, споткнулась о край ковра и грохнулась! От злости и боли полились слезы. Ну надо же, при «этом»! Вошла Ашотовна, и началась кутерьма вокруг Тинки. Содранное колено намазали йодом, забинтовали, и мадам попросила Макса отвезти Тинку к ним домой. Но та забунтовала — что ей там вдвоем с этим Макси ком делать? — и заявила, что поедет к своим друзьям сама. На что Макс довольно хмуро сказал, что довезет ее. Они удалились. Макс поддерживал Тинку под локоть — она хромала. Наталья смотрела им вслед и злорадно думала: «Не будет мой мальчик таскать вам вещи, мадам Улита!»

Перед дверью квартиры Макс, до этого молчавший, как глухонемой, вдруг сказал:

— Надеюсь, мы познакомились только сегодня.

Тинка вспыхнула:

— Конечно!

«Надо было бы сказать — как получится, дорогой Максик! Или что-нибудь такое же ехидное. Видите ли, он не хочет, чтобы знали об их знакомстве! Ладно, но к девицам она его затащит. Пусть знают, кто ее враг. Урод моральный, придурок!» Он даже показался ей не таким уж и красавчиком!

Открыла им Ангел и обомлела. Тинка-картинка, которую они уже и ждать перестали, с забинтованной ногой, физиономия кислая… И рядом с ней настоящий красавчик, но такой мрачный! Ангел четко поняла следующее: тянуть надо его изо всех сил в квартиру! Огрубила голос, чтобы быть совсем похожей на парня, сказала:

— Чего стоишь, заходи.

И тот вошел. Вот что такое мужская солидарность!

Алена стала расспрашивать Тинку, как да что, но та отвечала очень осторожно, и Алена замолчала. Они уселись в гостиной, подавала сама Алена: Тинка больная, Ангел — вроде бы парень. А девчонки, в свою очередь, мысленно эту идею одобрили: среди них — парень. Так спокойнее. Макс пригубил джин, поднялся и сказал, что у него дела. Ангел поняла, что больше она его не увидит…

Забегая вперед, скажем, что Макс все-таки стал заезжать сюда. И именно из-за Ангела. Парня? Девушки? Но он был ему чем-то симпатичен.

После ухода красавчика Тинка и сообщила девицам, что это тот, кто плюнул ей в душу, хотя он в то время вовсе ей не был нужен, сами понимаете… И сегодня не пожелал признать ее. Ну и она, конечно, тоже! А матушка его заставляет ее, Тинку, его завлечь и чуть ли не на женитьбу!.. Но этот Макс такой противный, что не хочется с ним иметь никакого дела!

Алена тихо сказала, что ей он понравился, но его что-то гложет…

— Может, у него кто-то есть? — предположила она.

Ангел сидела молча. Она в полном ужасе призналась себе, что влюбилась в этого совершенно незнакомого, красивого и какого-то взрослого парня с первого взгляда. Влюбилась! Врезалась! Вмазалась! Но что толку? Когда есть красавица Тинка и даже его мамаша мечтает их видеть мужем и женой… А она — просто Ангел, и точка! Тут она подумала, не слыша уже, о чем болтают подруги, — а что, если облик парня поможет хотя бы подружиться с ним? Где наша не пропадала!

8.

Казиев увидел этот плакат в подземном переходе. На мотоцикле мчалась прекрасная Тинатин! Ветер развевал ее черные кудри, срывал алый беретик с головы, разрез на юбке открывал длинную, стройную ногу до бедра. Весельем искрились ее прекрасные глаза! К чести Натальи Ашотовны надо сказать, что она сдержала слово и все же сделала Тинке небольшой постер, и пытается продолжить с ней работать. Фактура-то отменная!

Казиев подошел к торговцу.

Дома Казиев осмотрел постер со всех сторон. Так вот она где! В рекламном агентстве «НАТТА»! Кто там? Он порылся в своих книжках и с великими трудами вспомнил какую-то замухрышистую даму, которая что-то лепила ему насчет киношного календаря! Как же звали ту дамочку? Вот и она! Наталья Ашотовна.