Даже если у нее в пляжной сумке оружие, Крис с Милтоном успеют превратить ее в решето.
– Кончайте блефовать, – сказал он.
Не спуская с него глаз, Флор медленно стянула полотенце, из-под которого выглянула металлическая коробка, длиной примерно пятнадцать сантиметров, шириной – десять и чуть меньше высотой. Палец Флор лежал на кнопке сверху, Флор спокойно промолвила:
– Здесь бомба. В этой коробке триста пятьдесят стальных шариков. Погруженных в шеддит. Я нажимаю эту кнопку и включаю взрыватель. Скажите этим двоим, чтобы они опустили оружие.
Малко поглядел на Милтона с Крисом, наставивших на молодую женщину свои пушки. Холодок страха пробежал у него по рукам.
– Вы тоже умрете, – заметил он.
Она пожала плечами.
– Мне это абсолютно все равно. Считаю до пяти: раз, два...
Телохранители словно превратились в статуи. Но Малко видел, как палец Криса все сильнее упирается в курок. Дуло слегка переместилось, Крис целил в запястье Флор. Это было все равно, что играть в «русскую рулетку».
– Три... четыре...
– Крис, не стреляйте, – сказал Малко.
Доля секунды длилась нескончаемо долго. Малко чувствовал, что телохранитель хочет сделать по-своему. Однако в конце концов длинный ствол опустился.
Милтон первым бросил свой гранатомет на песок. Крис нехотя последовал его примеру, осторожно положив свой кольт. Флор не снимала палец с кнопки. На залитом солнцем безлюдном пляже эта сцена казалась нереальной.
Недобрая усмешка осветила волевое лицо девушки.
– Вам следовало меня сразу сдать в полицию, – с иронией сказала она. – Они бы поздравили вас с успехом. Может, даже позволили бы меня изнасиловать.
Малко чувствовал себя безоружным перед этой отчаянной иронией. Флор завладела инициативой и отдавала себе в этом отчет.
– Я приехал в Уругвай не для того, чтобы выдавать вас полиции, – возразил он, – а для того, чтобы вызволить Рона Барбера.
– Рона Барбера на этой неделе будет судить народный трибунал, – заявила Флор. – Он сломался. Это он назвал нам имя предателя, из-за которого столько наших погибло.
– Мы не постоим за ценой, лишь бы его спасти, – перебил Малко.
Флор Каталина на несколько секунд задумалась. Потом, по-прежнему не выпуская из рук бомбы, сказала:
– Ну раз вы не постоите за ценой, лишь бы спасти Рона Барбера, я могу предоставить вам такую возможность.
По выражению ее лица Малко понял, что Флор говорит серьезно. Но она наверняка потребует невозможного. А у него не будет права отказаться.
– Я весь внимание, – сказал он.
– В центральной тюрьме Монтевидео сидят двое наших, приговоренных к пожизненному тюремному заключению, – начала девушка. – Двое основателей движения за национальное освобождение. Чего мы только ни делали, чтобы устроить им побег: рыли туннели, подкупали охранников, штурмовали тюрьму. Их держат под бдительным присмотром, из камер они выходят лишь на полчаса в день и в разное время, с другими заключенными.
Она замолкла и поглядела на Малко с печальной иронией.
– Если вы сумеете освободить этих двоих, мы отдадим вам Рона Барбера. Я даю вам неделю.
– Я могу предложить уругвайскому правительству провести обмен, – вызвался Малко. – Государственный департамент окажет давление.
Флор вздрогнула.
– Ни в коем случае. Если полиция узнает, что их хотят освободить, их придушат в камере. Выпутывайтесь сами.
– Кто даст гарантию, что вы сдержите свое обещание?
Флор Каталина пожала плечами. |