– Если вы не сумеете ничего сделать, Рон Барбер умрет через неделю.

– Прежде всего я хочу увидеть Рона Барбера, – сказал Малко. – Убедиться, что он жив.

Флор колебалась недолго.

– Если вы так желаете...

От вежливой улыбки Малко веяло угрозой.

– Я не хочу давать в ваши руки второго заложника, – сказал он. – Мои друзья останутся с вами, а я тем временем отправлюсь туда, куда вы скажете. Если ваши задумают меня задержать, вы окажетесь в полиции.

Девушка по-прежнему не снимала палец с детонатора. Предложение Малко ее ничуть не обеспокоило.

– Хорошо, – ответила она. – Наш человек будет ждать вас сегодня вечером у «Виктория-Плаца». Я буду там и останусь с вашими друзьями.

– Идет, – согласился Малко.

– Тогда до вечера, – сказала Флор безапелляционным тоном. – Забирайте свое оружие и уходите. И помните, при малейшей тревоге Рона Барбера тут же казнят.

Крис с Милтоном с благоразумной медлительностью потянулись за своими пушками. Флор не убрала палец с детонатора, пока американцы не исчезли с глаз долой.

– Это они, – сказала Флор.

Черный «кадиллак» американского посольства ждал перед гостиницей. В нем сидели Крис с Милтоном. Флор направилась к открытой дверце.

– До скорого.

Малко пересек расстояние до машины. Один из четверых сидевших в ней открыл дверцу.

– Садитесь.

Малко повиновался. Его тут же грубо ощупали, везде, даже между ногами, но пистолета он с собой не взял. «Кадиллак» перед ними мягко тронулся к американскому посольству. Теперь только Малко мог распорядиться отпустить Флор.

Машина, в которой он находился, проехала мимо большого здания против ресторана «Агилар» и нырнула к набережной.

– Вам наденут на глаза повязку и свяжут руки, – заявил один из боевиков.

Малко не сопротивлялся. На лицо ему надели черную повязку, а на запястья – полицейские наручники... Машина тут же возвратилась к центру, повернула, сначала замедлила, потом ускорила ход. Трясясь между боевиками, Малко старался не терять самообладания.

Машина наконец остановилась. Малко взяли за руку и вывели из нее. По отзвуку голосов он понял, что находится в помещении.

– Осторожно, – предупредил голос, – тут лестница.

На ощупь он определил, что его привели к какому-то колодцу. С него сняли наручники, и Малко вцепился в железные поручни. Он пересчитал ступени: двадцать одна. По мере спуска становилось все более сыро. Наконец Малко ступил на скользкую землю. Он услышал шум воды, и в нос ударил тошнотворный запах канализации.

Кто-то взял его за руку и повел. Они шли около четверти часа. Потом была другая лестница, другие голоса.

Повязку сняли. Малко находился в голом подземном коридоре примерно десятиметровой длины с несколькими деревянными дверями. Рядом стояли трое людей в масках. Двое были с автоматами.

– Сейчас вы увидите Рона Барбера, – сказал один из них. – Вы можете с ним говорить, но исключительно о его здоровье. В противном случае вы подвергнете его жизнь опасности...

Он открыл одну из деревянных дверей. «Камера» была в метр шириной, а в высоту не достигала и двух.

Рон Барбер сидел на деревянной табуретке, обхватив лицо руками. Белый фарфоровый ночной горшок стоял у него под ногами. Когда дверь отворилась, он даже не шелохнулся.

– Почему вы держите его голым? – ужаснулся Малко.

– В полицейском управлении они с нашими товарищами поступают так же, – ответил самый высокий из боевиков.