Сейчас Лилиат сидела за рабочим столом, но занималась вовсе не поврежденной иконой. Вместо этого она держала одну из сделанных братом Дельфоном и, наклонившись вплотную, тонкими пальцами трогала изящную позолоту. После ухода из храма Святой Маргариты она дважды приступала к вызову Форазиэли, но оба раза процедуру приходилось прервать. Похоже, ангел воспользовался ее потерей сосредоточения. Форазиэль упорствовала и ускользала.

Теперь к ней приходилось обращаться из города, где ангельскую магию не практиковал только ленивый. Здесь постоянно присутствовало множество ангелов, уже кем-то вызванных в земной мир, а значит, вероятность постороннего любопытства и обнаружения оставалась немаленькой. Не то чтобы это сильно беспокоило Лилиат. Она хорошо знала, какого рода ангелов призывали обычные маги. Если кто-то из них пошлет подвластного ангела выяснять, кто она такая, она с ним справится без труда. Положение станет опасным, если сама кардинал Дюплесси серьезно забеспокоится и надумает призвать Ашалаэль… В своей собственной стране Архангел Ашалаэль мгновенно обнаружит Лилиат и быстро одолеет ее… однако риск, что все случится именно так, был невелик.

Лилиат успела выяснить: нынешней держательнице великой иконы Ашалаэли было под пятьдесят, но выглядела Дюплесси на двадцать лет старше, до срока состаренная многочисленными призывами. Без очень веского повода она к Ашалаэли не обратится, лишь при великой нужде. Поэтому Лилиат спокойно творила свои мелкие деяния и обманы, не боясь привлечь внимание кардинала.

Нет, конечно, поводы для беспокойства имелись. Кардинал, может, и остережется тревожить правящего Архангела Саранса, но кто поручится, что на Лилиат не наткнутся ищейки вполне земного порядка? Она еще не успела разработать себе новую личность, спрятаться за приемлемой маской. Если кардинальские поборники – так назывались солдаты и тайные агенты ее преосвященства – обнаружат Лилиат прямо теперь, в гостеприимном доме Ночного Короля, ей трудновато будет сбежать, сохранив инкогнито. Тщательно выверенный процесс превращения в иного человека, уловка для отведения глаз смертных, уже начался. Однако завершиться еще не успел.

Риск есть, сказала себе Лилиат, однако пойти на него придется. Нужно вызвать Форазиэль. Оставаться и дальше в неведении касаемо имен и мест пребывания четверых кандидатов было невыносимо.

Мысль о столь малом числе – всего четверо! – заставила ее снова нахмуриться. Впрочем, лоб Лилиат тотчас же разгладился. Думать о мелких препонах? Еще не хватало!

Продолжая касаться кончиками пальцев иконы, Лилиат начала вызов. Сейчас она, против обыкновения, не пускала в ход чистую волю, силовым порядком проламываясь к прямой связи. Нет, она действовала медленно, исподтишка. Так, как обучили ее, не по годам умную послушницу, восторженные наставники из храма. Те, что самыми первыми назвали ее Девой Элланды.

Форазиэль, находящая утраченное.

Форазиэль, открывающая тайное.

Форазиэль, Форазиэль, явись мне на помощь!

Лилиат ощутила медленное-медленное приближение ангела. Форазиэль, полная подозрений, откликаться не хотела. Однако от Лилиат через икону и далее к небесам, обиталищу ангелов, протянулась ниточка силы. Просто так не отмахнешься…

…И маленький ангел попался. Прямо в ловушку, пылавшую свирепой волей Лилиат.

– Форазиэль. Ты исполнишь мое повеление. В Лютейсе есть четверо, несущие в себе истинную суть Паллениэля. Мне нужны их имена, положение, места, где…

Я не могу. Это запретно. Я…

– Ты можешь. Ты должна. Если потерпишь неудачу или скроешься из этого мира, не исполнив приказа, при следующем вызове ты будешь развеяна.

Лилиат ощутила изумление и потрясение ангела; Форазиэль поняла: так все и произойдет. Большинство ангелов даже не знали, что им вообще можно причинить вред, уничтожить.