Он поцеловал ее. Поцелуй этот длился долго-долго, и в это время он осторожно ласкал ее тело, словно перед ним было сокровище, о котором он не смел даже мечтать. И Тула больше уже не сдерживала своих чувств, ее тело воспламенялось от нежного прикосновения его рук, и, наконец, они с Томасом нашли то, о чем так долго тосковали. И она познала то человеческое тепло, к которому так долго стремилась.

«Бедная Суль, — думала она, лаская губами его щеку. — Бедная Суль!»

14

Тула пробыла у Томаса пять дней. Она встретилась с его друзьями-музыкантами, помогала в лавке, они вдвоем гуляли, ходили на площадь — и Томас, конечно, ехал на своей тележке.

А потом она поскакала домой, в Бергунду. Она могла бы пробыть у Томаса еще дольше, но у нее было много неотложных дел. К тому же ей хотелось поскорее увидеть родителей, узнать, как у них дела.

Они были бесконечно рады снова увидеть ее, они ждали ее только через несколько дней; она выглядела такой сильной и свежей, она так повзрослела… И где теперь Эскиль, как прошла поездка? Отец хотел встретить ее, но не знал, каким путем она поедет…

Ответив на все вопросы (Эскиль проводил ее до Гетеборга, но поскольку он простудился, они сочли нужным, чтобы он повернул назад, сказала она), Тула приступила к главному:

— Папа и мама, я собираюсь выйти замуж! Они были ошарашены. За кого? Тула рассказала им все и в заключение произнесла:

— Мы решили, что будет лучше, если я поеду домой одна и сама переговорю с вами, чем неожиданно представлять вам жениха. Ну, что вы на это скажете?

Они были, конечно, в недоумении. Такая молодая — и за инвалида… Неужели она решится на такое? На всю жизнь?

И тогда добрый Эрланд властно произнес:

— Возможно, будет лучше, если он приедет сюда, Тула. Мы примем его наилучшим образом. Ты же знаешь, мы не из тех, кто выставляет вон несчастных.

— Спасибо, дорогой папочка, но я думаю, что Томас слишком гордый, чтобы жить у кого-то. Он зарабатывает себе на жизнь в музыкальной мастерской. Но пока мы могли бы пожить здесь, если вы не против.

Вытерев слезы уголком косынки, Гунилла обняла свою дочь.

— Если он такой же милый и добрый, как мой Эрланд, ты можешь не сомневаться в том, что так оно и будет, дитя мое. Ведь я знаю, что сердце у тебя на месте, и ты никогда не сможешь ранить его, отвернувшись от него. Мы, Люди Льда, держимся за тех, кого выбрали, и любим их все больше и больше с каждым годом.

— Я совершенно согласна с этим, — сказала Тула.

— Твой отец, например, чувствует себя несчастным, когда ему приходится уезжать из дома, хотя от этого никто и не страдает. И ты знаешь, что я беспокоюсь больше о нем, чем о себе.

Тула смотрела на своего отца, который уже приготовил карету, чтобы отправиться навестить своего будущего зятя. И она нежно улыбнулась ему.

— Лучшего папы и не сыщешь! Поедешь с нами, мама?

— Да, меня там будет явно не хватать, — ответила та и пошла переодеваться в праздничную одежду.

На следующий день Тула навестила дедушку Арва.

— Ну, вот, наша девочка вернулась, — сказал Арв. — Добро пожаловать домой, нам так тебя не хватало!

Тула была до глубины души тронута таким сердечным приемом. Все здесь так заботились о ней! И она была им так благодарна. Это была ее родня.

— Я слышал, что ты собираешься замуж, да, слухи распространяются мгновенно.