|
) Стейси всегда была около меня, наводила порядок в моих инструментах. – Он пе-редернул плечами. – И я наконец навел его сам. – Кто такая Стейси? – услышал он голос Джоя. Рик повернулся и увидел, что Джой уже расстегивает ремни, которыми был пристегнут к заднему сиденью. – Женщина, которую я знал давным-давно. Наконец Джой освободился. – Мамочка, можно я возьму твои костыли? – Что? – Кейт покачала головой и заморгала, как будто вернулась издалека. – Хорошо, хо-рошо, Джой. Спасибо. – Ты всегда помогаешь своей маме, да, Джой? Мальчик нагнулся между задним и передним сиденьями, туда, где лежали костыли. – Да, сэр. Я нужен маме. Мама нужна мне. Его слова прозвучали как семейное заклинание. И Джой в течение получаса подтверждал его. Вместо того чтобы броситься к телевизору или поиграть на компьютере, Джой помогал Рику переносить в дом новые вещи Кейт, потом смотрел, как мать медленно поднимается на второй этаж. Рик хотел взять Кейт на руки и понести по покрытым ковром ступеням, но, когда предло-жил ей это, Кейт так посмотрела на него, что он явственно прочел в ее взгляде: «Только до-тронься до меня, я тебя убью». Когда он предложил спустить кровать вниз, в гостиную, которая почти не используется, она бросила на него такой же взгляд. Наконец она взобралась на кровать королевского размера в гостевой комнате. Лицо у нее было бледное и измученное. – Может, тебе чего-нибудь принести? – спросил Рик. – Воды? Чего-нибудь холодного? Виски? Она попыталась улыбнуться, но у нее не получилось. Она покачала головой. – Все нормально. Она ни разу не пожаловалась, что ей больно, не сказала о неудобствах, хотя была слабой и больной. Как ему хотелось избавить ее от боли. Он готов все взять на себя. Ей так тяжело. Когда он заметил, что Джоя нет в комнате, тот уже осторожно входил, неся поднос с бу-тербродами, чашку с соком и неоткрытую бутылочку с холодной водой. – Посмотри, мамочка, я принес тебе ужин. Рик отошел, чтобы не мешать мальчику. – Спасибо, малыш, – просияла Кейт, глядя на сына. – Поставь рядышком со мной, хорошо? Джой поставил поднос перед ней на кровать, отошел назад и стал ждать. Увидев, что мать даже не прикоснулась к принесенному ужину, он спросил: – Ты больше не любишь бутерброды с маслом? – Конечно, люблю. Они – мои самые любимые. Я просто… – Кейт помолчала, – мне просто нужно немного прийти в себя. – Мне кажется, Джой пытается тебе объяснить, что тебе необходимо поесть, – подсказал Рик. – Даже четырехлетний ребенок знает, что силы нужно поддерживать. Кейт хмуро взглянула на него, но не стала отказываться, а взяла бутылку и принялась от-крывать крышку… Открывала, открывала… У Рика сердце зашлось от жалости. Она так слаба, что не может даже открыть крышку. Он шагнул к ней и взялся за бутылку – Позволь, я помогу. – Я могу сама. – Она забрала у него бутылку. Голос у нее зазвенел от боли. От боли или от упрямства. Она поставила бутылку на поднос. Пожалуйста, мне надо отдохнуть. Он кивнул. Он знал, что боль делает с человеком, и не обращал внимания на ее грубость. – Хорошо. Мы оставим тебя, – он повернулся. Пойдем, Джой. Рик подождал у двери, увидел, как Джой подошел к кровати и подвинул поднос на не-сколько дюймов ближе к матери. – Пожалуйста, мамочка, съешь. Элис говорит, что хорошая еда сделает тебя большой и сильной. Кент улыбнулась сыну, глаза ее наполнились любовью. – Хорошо, милый. – Она взяла бутерброд и начала есть, откусывая совсем по чуть-чуть. Рик заметил, что бутерброд был с ореховым маслом. Один кусочек остался на губе, и Кейт слизнула его языком. |
