|
Кажется, что ему не четыре года, а восемь или девять. Извини меня, ему уже почти пять. А как ты с ним занималась? Ты читала ему энциклопе-дию, когда он был еще младенцем? Он очень хороший мальчик. Такой радостный, полный на-дежд, а вопросы из него так и сыплются. Бессознательно нагнувшись ближе, Рик внимательно наблюдал за матерью, чьего сына он только что хвалил. – Вместо тебя должен лежать здесь я. У тебя есть все, чтобы жить, а у меня… Он замолчал, так как обещал себе три года назад, что не будет продолжать. У него есть мать, о чем она ему всегда напоминает, его здоровье и его компания по программному обеспече-нию. Но нет семьи. Нет жены. Нет сына. – Может, ты потому и вошла в мою жизнь, – спросил он Кейт, – чтобы напомнить мне о моем положении? Я так глубоко погрузился в работу, что перестал печалиться ежедневно и еже-часно. Но ты врезалась в мою машину, и все опять вернулось. – Он опустил голову, стараясь прогнать воспоминания. Извини, – спустя некоторое время проговорил он. – Конечно, ты не виновата, что вломилась в мою жизнь, не так ли? Я виноват в аварии. Я в этом совершенно не сомневаюсь, хотя все твердят обратное. – Он перевел взгляд на ее лицо. – Я чувствую себя идио-том. Как будто говорю сам с собой. Рик заметил, что она несколько раз судорожно вздохнула. – Даже не знаю, стоит ли мне еще приходить сюда. Я знаю истории о больных, про которых говорили, что они безнадежны, но их близкие на-вещали их каждый день и разговаривали с ними, как будто они в сознании, и тогда наступал день, когда они все же приходили в сознание и вспоминали все, что им говорили. – Он в задум-чивости потер подбородок. – Но я думаю, главным здесь было то, что приходили их любимые. А меня ты даже не знаешь. Смешно, но у меня такое чувство, что я тебя знаю. По крайней мере, начинаю узнавать, потому что Джой постоянно рассказывает о тебе. – Рик осторожно взял ее за руку. – А самое главное, Джой так здорово о тебе говорит. Я возьму его с собой, чтобы он по-смотрел на тебя, когда мне позволят. Да, совсем забыл, Джой велел передать тебе от него поце-луй. Что я сейчас и сделаю. – Рик нагнулся и поцеловал ее ледяную щеку. Затем он начал говорить о Джое, стал рассказывать, как они с Элис водили малыша в парк, потом в «Макдоналдс», а потом Элис взяла его с собой на вечернюю службу в церковь, а Рик вернулся в больницу. Он говорил и говорил, пока не пришла Диана и не напомнила, что уже пора уходить. Рик удивился, как быстро пролетело время. – Ты представляешь, мне уже пора уходить. – Он вздохнул. – Даже не знаю, помогают ли тебе мои посещения или делают больно, но, пока не узнаю, я буду продолжать приходить. До завтра, Кейт Барнет. Завтра. Рик нахмурился, глядя на неподвижное тело на кровати. Или он сходит с ума, или Кейт – самая редкая женщина, с которой он когда-либо встречался. Криво улыбнувшись этой мысли, он медленно побрел к двери, потом остановился и взгля-нул через плечо. Странно. Ему не хотелось уходить. Хотелось остаться, поговорить с Кейт о том, что Джою надо купить кое-что из одежды, потому что у него есть только то, в чем он был одет во время аварии. Какой размер он носит? Какой цвет предпочитает? А она? Он опять хотел услышать ее голос. Он хотел узнать ее, замечательную женщину, которая воспитала такого замечательного сына. – Мистер Макнил? Посещение закончилось. Он повернулся. – Да, я уже ухожу, Диана. Нахмурившись, Рик шел к посту медсестры. Что с ним происходит? С тех пор как умерла Стейси, его не интересовало ничего, кроме работы, особенно другие люди, а менее всего – жен-щины… Уже взявшись за ручку входной двери блока интенсивной терапии, он опять обернулся на бокс Кейт. Но все, что он видел, – аппараты, поддерживающие ее жизнедеятельность. |
