|
Но она также знала, что Голос охраняет ее и Джоя, пока она не наберется сил, чтобы встретиться с болью. Периоды, когда Кейт находилась в глубокой темноте, медленно сокращались. Все время, которое она проводила в ожидании Голоса, она ощущала вокруг себя какую-то деятельность – тихий равномерный гул аппаратов, отдаленные голоса, которые не были важны настолько, что-бы к ним прислушиваться. Потом появлялся Голос, и она концентрировалась на нем. Во время одного из его визитов ее внезапно стало беспокоить то, о чем он не говорит. Она различила за его словами терзающую его душевную боль и знала, что боль причинила ему она. Раскаяние смешалось со страхом. Голос сказал: «Увидимся завтра». Он всегда так говорил, прежде чем удалиться. Или: «Увидимся вечером». Он давал ей передышку. Она по-прежнему хотела, чтобы он знал, что она старается. Всем своим существом она сконцентрировалась на том, чтобы сложить слова «Увидимся завтра». * * * Рик внезапно остановился у двери и оглянулся на кровать. Действительно ли сдавленный тихий стон исходил от Кейт? Что он означал? Сделав два шага, он вернулся к ее кровати. Он, не дыша, ждал несколько бесконечно длин-ных минут, но она не издала ни звука, ни один мускул на лице у нее не дрогнул. Он глубоко вздохнул. Он только думает, что слышал ее голос. Он уже отчаялся надеяться, что она выкарабкается, и ему удобнее думать, что она пытается общаться с ним. Кейт в коме уже почти две недели, и нет никаких признаков, что она придет в себя. Рик повернулся к выходу, направив мысли на то, что его не разочарует, на то, как он вернется домой, к Джою. Каждое утро он оставлял мальчика у Элис, уходя в больницу. После работы он опять навещал Кейт и, забрав Джоя, возвращался с ним домой. Иногда они ужинали с Элис, иногда шли в парк или в кино, иногда ели дома. Но что бы они ни делали, им было весело вместе. Рику уже давно, очень-очень давно не было весело. Кейт Барнет должна прийти в себя прежде, чем он привыкнет к веселью. Когда Кейт в первый раз пересекла порог, стояла ночь. Тихий гул аппаратов был единст-венным звуком, раздававшимся рядом с ней, а вдали изредка слышались людские голоса. Темнота уже не казалась такой настойчивой, не звала ее вернуться, хотя нависала как раз над порогом с тех пор, как Голос ушел. Наконец Кейт набралась смелости попробовать. Мысленно глубоко вздохнув, она вынырнула из темноты. Ледяные зубцы остриями вонзились в ее левый висок. То, что прежде было тихим гулом аппаратуры, стало разрывающей уши какофонией – писки и звоны. Каждая мышца почувствова-ла боль, каждый вздох жег грудь. Кейт тут же нырнула в спасительную темноту. Зачем приходить в сознание ценой такой боли? Ответ нашелся тут же. Она нужна Джою. Она нужна Голосу. Медленно, осторожно она опять вынырнула из темноты. То, что она уже представляла, с какой болью встретится, помогло ей вынести несколько бесконечно длинных минут, пока она оставалась в сознании. Глубоко дыша, она попыталась определить свое состояние. Собрав все силы, она сумела едва пошевелить пальцами на руках и ногах. Кажется, ее левая рука и нога забинтованы. Когда она немного привыкла к боли, то поняла, что болит не каждый мускул, а только те, что слева. А жгло при каждом вдохе, потому что в рот и в нос у нее вставлены трубки. Все было ненормальным, но она чувствовала, по крайней мере, каждую частицу своего те-ла. Удовлетворенная, Кейт решила выкарабкиваться и окунулась в темноту на последнюю пере-дышку, прежде чем опять вернуться к тем, кому нужна, в том числе и к Голосу. Глава 3 Голос приближался. Время пришло. Лишь частичка Кейт сопротивлялась и не хотела покидать уютную, спасительную темноту, уже зная, какая боль ее подстерегает. Но большая часть ее существа рвалась узнать Голос, поблагодарить его за заботу о Джое, за то, что он дал ей время прийти в себя. |
