Тилли Бэгшоу. Ангел тьмы
Моей сестре Элис
Часть I
Глава 1
Лос-Анджелес, 1996 год
Ему позвонили около девяти утра. — Подразделение Восемь-А-семьдесят три? Прием. — Да, это Восемь-А-семьдесят три. — Патрульный зевнул в рацию. Ночь выдалась длинной, утомительной, проведенной в объездах Западного Голливуда, и ему не терпелось добраться до кровати. — Что стряслось? — Срочный вызов. Девятьсот одиннадцать. Женщина. В истерике. — Возможно, моя жена, — пошутил патрульный. — Вчера я забыл о годовщине свадьбы. И теперь она желает закатать мои яйца в банку. — Ваша жена — испанка? — Не-а. — Тогда это не она. Патрульный снова зевнул. — Адрес? — Лома-Виста, двадцать четыре. — Славный райончик. Что случилось? Горничная положила слишком мало икры на тост? Дежурный фыркнул. — Возможно, ДН. Домашнее насилие. — Возможно? — Леди так вопит, что трудно разобрать слова и понять их смысл. Мы посылаем наряд, а вы ближе всех. Как скоро вы и ваши парни могут оказаться там? Патрульный колебался. Мики, его напарник, смылся со смены пораньше, чтобы развлечься с очередной гламурной шлюшкой на Голливудском бульваре. Мики менял девиц, как другие мужчины — носки. Патрульный вполне сознавал, что не стоило бы его покрывать, но Мики был так чертовски обаятелен, что сказать ему «нет» — все равно что плыть против течения. И что теперь делать? Если признаться, что он один, турнут обоих. Но и перспектива приехать на ДН в одиночку малопривлекательна. Разъяренные мужья, как правило, не самые большие поклонники ЛАПД . Черт! — Будем в пять. Ну, пусть только шлюшка Мики окажется вторым сортом!
Дом двадцать четыре на Лома-Виста оказался большим, тянувшимся едва ли не целый квартал зданием в стиле испанской миссии двадцатых годов, стоявшим высоко на Голливудских холмах. Почти незаметные обвитые плющом ворота, врезанные в пятнадцатифутовую стену, не давали представления о скрывавшейся за ними роскоши: широкой извилистой подъездной аллее, садах, таких огромных и ухоженных, что могли принадлежать скорее загородному клубу, чем частным собственникам. Но патрульный все это отметил мельком, потому что осматривал сцену преступления. Распахнутые ворота. Приоткрытая входная дверь. Никаких признаков взлома. И неестественная тишина. Он вынул пистолет. — Полиция. Нет ответа. Когда эхо его голоса замерло, откуда-то сверху донесся тихий стон, словно где-то закипал чайник. В тревоге оглядевшись, он поднялся по лестнице. «Пропади ты пропадом, Мики!» — Полиция! — крикнул он снова, уже громче. Стоны доносились из какой-то спальни. Он ворвался туда с пистолетом наготове. Какого хрена?! Он услышал женский вопль и тошнотворный стук собственной головы об пол. Деревянные доски были скользкими, будто политыми маслом. Только скользкими они были не от масла. От крови.
Детектив Дэнни Магуайр из убойного отдела пытался скрыть раздражение. Горничная несла какую-то белиберду на испанском, то и дело повторяя el diablo. Дьявол? Это сделал дьявол? Ничего не понять. Детектив напомнил себе, что, в конце концов, эта женщина не виновата. Бедняжка была совершенно одна в доме, когда нашла их. Неудивительно, что она все еще в истерике и продолжает что-то выкрикивать. Он едва мог разобрать слова «бедная», «ужасная трагедия»… После шести лет службы в отделе Дэнни Магуайра трудно было чем-то удивить. |
