— Ты хорошенькая малышка. Полагаю, тебе это известно?

Я вспыхнула — ее слова были для меня неожиданностью.

— Никогда не стыдись того, что имеешь, — отрывисто продолжала она. — Сама не назначишь себе цену — никто другой не оценит, и именно это я намерена тебе втолковать. Ты начинаешь выезжать в свет. Это значит, что в скором будущем ты познакомишься с очень милыми людьми и со временем найдешь себе мужа… Не спорь! — добавила она, когда я попыталась возразить. — Разумеется, ты должна выйти замуж, а в наши дни чем скорее, тем лучше, ибо достойный мужчина — большая редкость, а желающих его заполучить очень много. Надеюсь, у тебя хватит ума и обаяния, чтобы выдержать эту конкуренцию.

И вот еще что — ты сама должна о себе позаботиться. Не могу же я тратить все свое время на то, чтобы охранять твою девственность. Тебе придется приспособиться к моему образу жизни и обществу, в котором я вращаюсь.

Твоя мама, конечно, только и мечтает, чтобы ты попала в высшее общество. Но вся беда в том, что такого общества уже давно не существует.

Осталось несколько зануд, которые до сих пор устраивают танцы для девчушек в длинных перчатках — дебютанток, хихикающих по углам и пьющих лимонад, за которыми зорко наблюдают их маменьки. Но уверяю тебя, Максина, здесь ты не встретишь достойного человека — двух-трех желторотых юнцов — возможно, но не настоящего мужчину.

И чем скорее ты научишься жить независимо, тем лучше. Ты не дитя, Максина, тебе почти девятнадцать, тебя и так, на мой взгляд, слишком долго продержали взаперти.

Ты сама можешь за себя отвечать и сама можешь добиться успеха. Скоро ты станешь богатой наследницей, но, будь ты даже богаче Креза, никто не сделает тебя счастливой, если сама не постараешься.

Современное общество состоит из забавных людей. Не имеет значения, кто они и откуда явились, просто тех, с кем приятно в компании, принимают везде… ну а зануды сидят дома.

Запомни это, Максина. Я всегда рада в любой момент дать тебе совет, и ты каждый месяц будешь получать деньги на платья. На этот счет поговори с мисс Робертс. Ну, дорогая, тебе все ясно?

— Да, тетя Дороти, и спасибо, что вы меня приняли.

— Очень хорошо, — заключила она. — А теперь беги, милочка. У меня еще столько дел!

Когда я выходила из комнаты, зазвонил телефон, и я услышала за спиной:

— Ах, это ты, дорогая…

Что за странная речь, никак не могу привыкнуть к ней!

Я тоже надеюсь, что у меня есть сексапильность. Интересно, как люди это определяют? Хорошо бы, чтобы сексапильность измерялась термометром.

Вполне очевидно, что тетушке Дороти не хочется слишком долго возиться со мной. Ах, если бы только мама была рядом… И объяснила мне множество непонятных вещей.

Почему-то, несмотря на все заверения тетушки Дороти, я, кажется, никогда не отважусь задавать ей интересующие меня вопросы.

Дядюшка Лайонел — душка. Высокий, представительный, с благородной сединой на висках и тем выражением озабоченности и тревоги на лице, которое так характерно для дипломатов и политиков.

Обычно он выглядит слегка рассеянным, словно мысли его витают где-то в облаках, но при виде меня он оживляется и очень мило шутит. Он говорит, что я очень похожа на свою мать, такая же хорошенькая. Когда-то он был в нее влюблен. Он считает, что со временем из меня получится прелестная женщина.

Однажды он спросил, что я делала все это время после приезда в Лондон, и я рассказала, что тетушка Дороти, накупив мне кучу нарядов, возила меня по ночным клубам.

Он слегка поморщился:

— Не думаю, что это самые интересные места в Лондоне, Максина! Приезжай как-нибудь в Палату, и тебе откроется другая сторона жизни Лондона, более достойная твоего внимания.