Только потом понимаю, что выдергивают за шкирку.

    – Ах ты ж мразь!

    И еще один разряд. Наверное, это больно.

    Вишу на чьей-то руке и смотрю, как вся сила пентаграммы бьет в гэйла, пронизывая его насквозь и замыкая в прочную сеть из ветвящихся молний. Гэйл бьется и шипит, пытаясь вырваться. Оглядываюсь по сторонам и вижу две кучки пепла на месте недавних иероглифов. Гэйл смотрит прямо на меня. Поворачиваюсь, падаю в тьму его глаз и слышу ласковый до боли шепот:

    – Я еще вернусь, мой ангел. Я еще вернусь.

    Тихий хлопок – и он исчезает, а на его месте все еще клубятся и сшибаются искристые молнии, сшивая странного вида провал, появившийся на том месте, где он только что стоял.

    – Ты как, нормально? Стоять можешь?

    Я кое-как ставлю ноги на землю. В голове сплошной гул, и меня сильно шатает. На всякий случай сажусь.

    Дик отпускает мою тушку и подходит к провалу.

    – Вот гады. Две руны пришлось потратить зря.

    В шоке рассматриваю его спокойную спину, пытаясь выковырять на свет запоздавшую мысль: он идиот или так и не понял, чем ему грозила эта встреча?

    Дик оборачивается и изучающе смотрит на меня. Потом криво улыбается и что-то говорит. Я не слышу. Но вот провал начинает соединяться, а туман за пределами вновь целого барьера вдруг опускается вниз, прибивается к земле и медленно начинает светлеть.

    – Ты меня слышишь?

    Мотаю головой, пытаясь найти его. Все плывет и искривляется перед глазами. Последнее, что помню: он подхватывает меня на руки и закидывает, как куль с мукой, через плечо. Как грубо!

    Тихое потрескивание дров в камине успокаивает. Сквозь плотно сомкнутые веки просачивается мягкий подвижный свет огня, а шепот саламандр, прикидывающихся язычками пламени, заставляет почувствовать себя в безопасности.

    – Вижу, ты очнулась.

    Голос проникает сквозь рваные края сна и окончательно вытаскивает меня на поверхность. А так не хочется просыпаться.

    – Ну же, открывай глаза. Притворство уже ничем тебе не поможет.

    Уже? Тяжело вздыхаю и крайне неохотно открываю правый глаз, изучая даже чересчур серьезное лицо ангела, сидящего рядом со мной.

    – Вася… – медленно улыбаюсь я и опять закрываю глаз.

    – Она издевается. – Доверительный шепот Оськи и тихое рычание светлоокого заставляют с трудом, но сесть.

    Блин! Я все это время сидела в кресле? Неужели не могли сложить мое тельце на кровати? Ой, как все болит-то!..

    Мой жалобный стон остается грубо незамеченным. Уныло обозреваю серьезную физиономию Васьки и не менее серьезную мордочку Оськи, маленьким совенком сидящего у него на плече.

    – Ладно, все, все, я внимательно вас слушаю. – Улыбаюсь как можно более лучезарно, втайне надеясь, что бить все-таки не будут.

    – А теперь скажи мне, – моя улыбка гаснет, Васькин тон один в один тон карающего, – что именно ты пыталась сделать, когда вылезли гэйлы?

    – А-а-а… э-э-э… э-э-э… хм. Ну-у-у…

    – Вот именно!

    Облегченно вздыхаю – ответ его устроил.

    – Ты должна была активировать обратную связь и немедленно, слышишь, не-мед-лен-но вернуться на небеса!!!

    Лежу на полу, навернувшись со стула, и с ужасом гляжу на пылающего, как солнце, Ваську, возвышающегося посреди комнаты.