— Я думала, что умру. Я была уверена в этом, — добавила Эбба, разглядывая свои ногти. Патрику стало ее жаль.

— Я схватил огнетушитель и начал тушить пламя, — продолжал Мортен. — Сперва ничего не происходило, но я продолжал направлять струи пены во все стороны, и внезапно огонь прекратился. Однако дым остался. Все было в дыму, — закончил он, тяжело дыша.

— Но зачем кому-то… Я не понимаю… — все так же ни к кому не обращаясь, прошептала Эбба.

У нее был отсутствующий вид, и это говорило о том, что она все еще в состоянии шока. Этим объяснялась и дрожь. Надо будет попросить персонал «Скорой» уделить фру Старк особое внимание. И наверняка супруги наглотались дыма. Мало кто знает, что дым страшнее огня. Отравление им может иметь катастрофические последствия, которые не сразу можно заметить.

— Почему вы думаете, что это поджог? — спросил Морген, потирая лицо. Вид у него усталый, подумал Патрик.

— Как я уже сказал, еще ничего не доказано, — протянул полицейский. — Есть признаки, которые указывают на это, но мы бы не хотели ничего утверждать до прихода криминалистов. Вы ничего странного ночью не слышали?

— Нет, когда я проснулся, весь дом уже был в дыму.

Хедстрём кивнул в сторону соседнего дома:

— А соседи дома? Может, они что-то видели или слышали?

— Они в отпуске, так что на этом конце острова мы сейчас одни.

— Кто-то может желать вам зла? — спросил Мартин.

Он часто предоставлял право Патрику задавать вопросы, но всегда внимательно слушал и следил за лицами собеседников. Порой их реакции оказывались важнее ответов на стандартные вопросы полицейских.

— Нет, насколько я знаю, — покачала головой фру Старк.

— Мы здесь не так давно. Всего два месяца, — сообщил Мортен. — Это дом родителей Эббы. Мы раньше его сдавали. А теперь решили отремонтировать и подумать, что делать с ним дальше.

Напарники переглянулись. История дома, как и история самой Эббы, была хорошо известна в этих краях, но сейчас был не самый подходящий момент для такого разговора. Полицейский обрадовался, что не взял с собой жену. Эрика не смогла бы удержаться от расспросов.

— Где вы жили раньше? — спросил Патрик, хотя ответ можно было угадать по диалекту Старка.

— Гётеборг, — ответил Мортен с особенно сильным гётеборгским акцентом.

— А там у вас не было врагов?

— Нет, конечно, нет. Мы со всеми ладили, — продолжил Старк на более чистом шведском.

— А почему вы решили переехать сюда?

Эбба уставилась в стол. Пальцы ее теребили цепочку на шее. Она была серебряной, с красивой подвеской в виде ангела.

— Наш сын умер… — произнесла женщина и так крепко вцепилась в подвеску, что цепочка врезалась в кожу.

— Нам нужно было сменить атмосферу, — ответил Мортен. — Дом столько времени пустовал, никто за ним не следил… Мы решили дать ему вторую жизнь. Я сам из семьи трактирщиков. Так что мы думали начать свой бизнес. Может быть, открыть гостиницу с полупансионом, а со временем оборудовать все для конференций и корпоративов.

— Вам предстоит много работы… — протянул Патрик, окидывая взглядом огромный дом. О сыне он решил не спрашивать — слишком много боли было в глазах родителей.

— Мы не боимся работы. Сделаем, что сможем.