– Хорошо, что ты можешь это признать, – он стоял в гостиной, уже полностью натянув рубашку. – Принятие – это первый шаг к тому, чтобы стать лучше как личность, – он бросил мне лифчик и топ.

– Но не лучше как ангел. Ангелы не принимают и не уступают, они побеждают, – сказала я, стараясь не забыть надеть одежду в правильном порядке.

У Горячки имелось странное свойство влиять на разум. Например, прямо сейчас каждый инстинкт в моём теле говорил мне, что я делаю всё наоборот. Мне следовало бы снять одежду, а не надевать её.

– Ты не получишь от меня возражений на этот счёт, принцесса.

Я не была уверена, реагирует ли он на мои комментарии об ангелах или снова копается в моей голове.

– Я бы не назвал это копанием , если ты выложила всё на соблазнительное блюдо, умоляя меня откусить кусочек, – ответил он, изо всех сил стараясь выглядеть оскорблённым.

Ну, вот и ответ на этот вопрос. Он точно читал мои мысли.

– Ты мог бы попробовать не кусать.

– Нет, – его взгляд остановился на моем горле. – Я не могу.

Моё сердце пропустило удар. У меня слегка закружилась голова.

– Я могу проигнорировать твою мольбу прочитать твои мысли не легче, чем я могу проигнорировать шипящий треск твоей Горячечной магии, заманивающей меня в твоё тело, – он наклонился ближе и прошептал мне в губы: – Я безнадёжно не могу устоять перед твоими чарами.

– Дамиэль.

Он нежно поцеловал меня в губы.

– Да, любовь моя?

– Ты опять используешь на мне свою магию сирены.

Он усмехнулся.

– Не в этот раз, принцесса. На этот раз это всего лишь слова, – его рука мимоходом задела мою щеку. – И немного прикосновений то здесь, то там.

Теперь мой пульс не пропускал удар. Он скакал галопом. Румянец заиграл на моих щеках, а оттуда спустился вниз по шее, по груди и к каждой клеточке моего тела.

Я посмотрела на него, он поцеловал меня, и мы почти вернулись к тому, с чего начали: голые в постели.

– Нам действительно пора, – сказала я, отстраняясь.

– Хорошо, мы пойдём, – его губы сделались жёсткими, почти надутыми. – Но сначала тебе нужно открыть твой подарок.

Я взяла шкатулку с драгоценностями, которую он держал в руках. Ранее мы отвлеклись, и я забыла открыть её. Теперь я исправила эту оплошность, подняв крышку коробки. Внутри на сложенном в виде лебедя листе бумаги лежал золотой кулон.

– Оригами – это ещё одно твоё новое хобби? – спросила я, проводя пальцами по его прекрасному творению.

– Да, у меня было…

– …много свободного времени, – закончила я за него.

Он опустил подбородок в кивке.

– Какие ещё навыки ты приобрёл за последние двести лет?

Что то тёмное и немного опасное промелькнуло в его глазах.

– Тебе придётся подождать и увидеть самой, принцесса, – он снял кулон с лебедя и надел мне на шею.

Я посмотрела вниз, прикасаясь пальцами к прямоугольной плоской золотой монете, свисавшей с такой же цепочки. Мой палец зацепился за край, и я нажала, чтобы открыть медальон. Внутри я нашла фотографию Дамиэля, Неро и себя. Я узнала снимок. Мы сфотографировались всего за несколько недель до нашей смерти. Это было окно в прошлое. Мы все выглядели такими полными, такими счастливыми.

Я посмотрела на Дамиэля со слезами на глазах.

– Спасибо.

– Не благодари меня пока что. Это только половина твоего подарка, – он постучал по шкатулке с драгоценностями.

Я заглянула внутрь, но там больше ничего не было спрятано. Я посмотрела на Дамиэля.

– Попробуй посмотреть в лебеде, – намекнул он.

Я подняла бумажного лебедя.