Разряд поразил Белата в грудь, расколол его доспехи в нефритовой вспышке. Взрыв отбросил магистра капитула на десяток метров, тело убитого прокатилось по каменным плитам.

— Видение! — рявкнул мистик. — Он хотел напасть на тебя, гроссмейстер!

В зале поднялся грохот — Темные Ангелы вскакивали с мест, перевернутые скамьи падали на пол, гудела силовая броня. Лязг болтерных затворов звучал, как увертюра к надвигающейся симфонии насилия.

Лорд Сайфер выхватил меч, Гриффейн достал болт-пистолет. Асмодей поднялся из-за стола, кабели пси-капюшона на его голове замерцали ореолом накапливаемой энергии.

Воины на галереях прицелились в толпу, но в общей суматохе золотые и серебряные кубки покатились по столам, и символы верности легионеров смешались, как и они сами. Изначально Лютер планировал использовать чаши как последний довод. Противников гроссмейстера мгновенно застрелили бы по его приказу. Теперь же бойцы Ордена глядели на своего командира, не понимая, как им поступить.

Посреди смятения Лютер ошеломленно смотрел на дымящийся труп Белата. Когда он заставил себя обернуться, Захариил увидел в глазах рыцаря проблеск надежды на то, что из-под обломков его замысла еще удастся выбраться с честью.

— Казнить убийц! — взревел магистр мистиков с пистолетом в руке.

Зал вздрогнул от грохота болтеров и озарился блеском псионических молний.

Глава 28:

Справедливость

Лев мгновенно метнулся влево. Примарх скорее почувствовал, чем услышал шипение когтей, рассекших воздух в том месте, где он стоял секунду назад.

Тихая смертоносная атака. Достойная самопровозглашенного Ночного Призрака.

Крутнувшись, Эль’Джонсон взмахнул мечом наискосок, и он зазвенел под вторым ударом Кёрза. Лев изогнулся, пользуясь клинком, словно дагой, в попытке заблокировать потрескивающие разрядами лезвия. При этом он открылся слева, что заметил противник. По-змеиному стремительным выпадом Конрад вонзил когти правой руки в просвет между левым наплечником и горжетом брата. Плечо Эль’Джонсона пронзила боль, но он ожидал этого и провел ответный прием, пока нервы еще несли тревожные сигналы в мозг. Лев обхватил запястье Кёрза, и примархи застыли неподвижно.

Кошмарное лицо врага было всего в метре — худое, даже истощенное. В нем не осталось ни капли жира, только белая кожа и мышцы на костях. Черные глаза мерцали в золотистом свете радиоактивного снега. Тонкие губы, растянутые в безумной улыбке, обнажали нечищеные острые зубы и высохшие десны. Рептильный язык облизнул пожелтевшие клыки.

— Ты потерял единственное оружие, которым мог убить меня! — прорычал Лев.

— Какое же? — спросил Конрад. В его голосе сквозило то же помешательство, что и в выражении лица. Быстрый как молния, Ночной Призрак будто бы сложился, неестественно согнул ноги и вывернулся из хватки Эль’Джонсона. Тут же он выставил напоказ освобожденный правый коготь. — Вот это?

Кёрз выбросил руку вперед, целясь Льву в лицо, и выставил вперед два пальца, желая ослепить, а не убить. Примарх Темных Ангелов отшатнулся в сторону, одновременно хватая висящий на поясе болтер за рукоять, словно пистолет.

— Сюрприз! — злобно произнес он и выстрелил в упор.

Разрывные снаряды поразили Конрада в грудь и лицо. Во все стороны полетели хлопья черной краски и рваные лохмотья кожи. Пронзительно закричав, Кёрз отскочил назад. Уходя от повторной очереди, он извивался, выгибал спину и размахивал перед собой когтями, сбивая болты в полете.

А затем Конрад исчез, поглощенный тьмой.

— Облаченный в полночь, — заметил Лев, перезаряжая болтер.