— Да, Робаут, как насчет твоих амбиций? — радостно подхватил Кёрз. — Боишься соперников?

— Прикуси язык! — гаркнул Жиллиман. — Тебя еще ждет приговор!

— Приговор ждет меня с тех пор, как я открыл глаза на окутанном ночью Нострамо, — печально вздохнул Конрад. — Но никому из вас не хватит духу исполнить его. Все вы — трусы, которые лишь говорят о решимости, но не выказывают ее. Вы заставите меня мучиться, пока не придет ассасин с клинком. И не родилась еще та, что возьмет меч и принесет мне покой.

— Ни слова больше, — предостерегающе указал на него Сангвиний. Он несколько секунд изучал Эль’Джонсона, словно бы оседая внутри доспеха, после чего сложил крылья. — Клинок не может рубить помимо воли того, кто держит его. Нельзя, чтобы наши мечи управляли нами — они жестокосердные господа.

Ангел отвернулся и оперся рукой на подлокотник трона, словно от усталости. Для всех вокруг это движение заменило собой обвинительный вердикт.

— Отдай мне свой клинок, брат. — Робаут говорил тихо, но в притихшем амфитеатре его слова прозвучали раскатами грома.

Протянув руку, он подошел ко Льву.

Вновь посмотрев на Сангвиния, примарх Темных Ангелов убедился, что лишен поддержки. Кёрз оставался от него на расстоянии удара. Один взмах, и голова Конрада слетит с плеч. Вероятно, Жиллиман понял, о чем думает Эль’Джонсон, и шагнул вперед. Калибанец, полностью сосредоточенный на Ночном Призраке, вдруг обнаружил, что Робаут выхватил у него Львиный Меч.

Он повернулся, собираясь вернуть оружие, но застыл под взором брата, пылающим ледяной яростью. Подергивая скулами, примарх Ультрамаринов поднял клинок Эль’Джонсона обеими руками и резко опустил его на колено.

На глазах Льва его меч раскололся по долу на две половинки. Блеснув в искусственном солнечном свете, они выпали из разжавшихся пальцев Жиллимана и улеглись в белый песок у ног хозяина.

— Меч в оплату за клятву! — прорычал Робаут сквозь сжатые зубы. — Вот чего стоит твоя честь, «рыцарь Калибана».

Обойдя Эль’Джонсона, он взялся за цепь Кёрза. Ночной Призрак позволил увести себя, оглядываясь через плечо и улыбаясь опозоренному командиру Темных Ангелов.

Лев медленно наклонился, вытянул руку и подобрал половинки сломанного клинка. Печаль примарха сменилась гневом.

— Ты слаб! — крикнул он, ткнув обломками в сторону Жиллимана. — Галактику не завоевать лицемерием, брат. И оно не спасет тебя от Хоруса!

— Уходи, — послышался из-за спины калибанца голос Ангела. Эль’Джонсон немедленно пожалел о сказанном, вспомнив видение, что в последнее время терзало его господина. Лев шагнул к Сангвинию, но следующие слова императора остановили его. — Покинь нас, брат. С Триумвиратом покончено. Тебе нет места в Империуме Секундус.

Эль’Джонсон хотел возразить, но говорить больше было не о чем. Он вышел из Легата Коллегиум, ни разу не обернувшись.

Глава 31:

Вероломство и бесчестие

Гудение двигателей, от которого дрожала палуба, пробуждало множество воспоминаний. Меря шагами капитанский мостик «Копья истины», Астелян заново переживал кампании, в которых командовал почтенной боевой баржей.

Неулучшенных служителей, обычно наблюдавших за работой второстепенных систем корабля, временно отстранили от дел. Теперь экипаж мостика полностью состоял из верных Мериру легионеров, и они выжидающе смотрели на него с боевых постов.

— Какие будут приказы, первый магистр? Что ты намерен делать? — Галедан, как заместитель Астеляна, стоял чуть сбоку от него, на месте командира звездолета.