"Выпорет", — догадалась она. — "И хорошо, если только Лучиано"

— Ну, и как это называется? — спросил молодой маг.

Стоило, конечно, посмотреть на встречу родственников, порадоваться за обоих, но тут Саиль вспомнила наставления провидца. Ей придется сидеть в засаде! Вот, сейчас досточтимый господин Номори поведет гостей в крепость, и тогда… Саиль пошире распахнула глаза, изобразила на лице дебильно-восхищенную улыбку и храбро заступила дорогу колдуну, намылившемуся между делом пошуровать в караулке.

— Дяденька, а вы сильный?

— Да ты шо, коза, в натуре? Я крут как горы!

— Не может быть… Сильнее гор?!!

Рудничная лампа горела едва-едва, будь в шахте хотя бы малейший сквознячок, ее, наверняка, задуло бы. В зачарованном синем пламени то и дело проскакивали тревожные оранжевые искры. Тимар сидел, пристально глядя на огонь, и пытался понять, когда в первый раз совершил ошибку.

Выбор жизненного пути от Тимара зависел слабо — все его предки в четырех поколениях (вести родословную дальше простолюдинам не дозволялось) были мастеровыми. Клятва императору… Крупные цеха и гильдии тоже требовали подобных клятв, зачастую, на гораздо худших условиях. Нет, ему намекали, что от высокой чести можно откупиться, но первый ученик, не получивший золотой метки на халат, неизбежно привлек бы внимание, а Храм последние годы лютовал… Да и предложение то было "с душком", это даже дед заметил. Шаг за шагом жизнь Тимара проходила у него перед глазами и нигде в ней не находилось той самой заветной развилки. Так, словно едва родившись, он уже был обречен умереть в горах.

"Надо было Олека отослать"

Но для поступления в училище у старшего сына мастера не вышел срок, да и слухи про Дира-харам пошли нехорошие. А потом сменился Главный Смотритель, и молодежь вообще перестали отпускать из Кунг-Харна на сторону, словно молодые са-ориотцы из граждан превратились в племенной скот, который не следовало уступать соседу. Теперь же стражник-печатный и вовсе не имел шансов продолжить семейную традицию.

"А Юри учиться не хочет, того и гляди в проходчики загремит"

Впрочем, а где младшенькому учиться? В школу при Храме Тимар его сам не пустил — пастыри близко, боязно. Кто разберет, что они там удумают! Мастерские все на ладан дышат — наставников нет…

Мелодичный бряк карманных часов оторвал Тимара от размышлений, он встал и перенес подстилку (сложенный вчетверо халат) на два шага в сторону — дальше не позволяли размеры освященного пятачка. Вот он, главный недостаток подобной защиты — тени. Лулуши, помнится, заартачился, демонстративно устроился спать, а через час его более проницательный товарищ молча ткнул пальцем — по контуру человеческого тела камень заметно изменил цвет. Грязные разводы на полу складывались словно бы в морозный узор… и Тимар невозмутимо описал подозрительное место. Тоже, в некотором роде, соленая вода.

Теперь безопасное время отсчитывали часы — настоящее спасение для попавших в ловушку людей. Но нельзя ведь двигаться непрерывно! Человеку надо спать, пару часов в сутки — точно, а это слишком долгий срок… Впрочем, темнота все равно придет раньше, чем кончатся силы. Именно поэтому непременным атрибутом проходчика является острый, изогнутый серпом нож.

Собственно говоря, Лулуши уже давно мялся и тяжело вздыхал. А по началу хорохорился "наши придут, наши не отступятся!".